— Если бы ее тесть, герцог Нортамберлендский, оставил бы молодую супружескую чету, леди Джейн и ее мужа, лорда Гилфорда Дадли, в покое, то их головы могли бы уцелеть. Но герцог вознамерился сделать ее королевой, а Мария Тюдор сама хотела ею стать. Герцог был недостаточно умен, чтобы организовать тайный заговор и постепенно возбуждать народ. Вот сейчас те самые самавийцы, о которых мы читали в газетах, устроили бы это гораздо лучше. А ведь они полудикари!
Вчера произошла большая битва у Мельзарра, — Сказал господин, стоящий рядом с Марко, своей молодой спутнице. — Я читал об этом, пока ехал в омнибусе.
Разговорчивый проводник группы посетителей услышал эти слова.
Да, это настоящее безобразие. Цивилизованным странам следовало бы заставить их выбрать приличного короля и вести себя получше.
«Я и об этом расскажу отцу, — подумал Марко. — Это свидетельствует о том, что многие люди думают и говорят о Самавии». Но когда он вернулся на площадь Филиберта, отца дома не оказалось. Лазарь же хранил упорное молчание, стоя за сутулом Марко во время его скудного обеда. Как бы беден и прост ни был обед, он всегда готовился тщательно и подавался торжественно.
Марко привык сидеть за столом непринужденно и изящно, прямо и высоко держа голову. И это придавало ему аристократический вид, который выделял его из среды мальчиков, не привыкших следить за собой.
Нет ли газеты, в которой рассказывалось бы о битве, Лазарь? — спросил он, встав из-за стола.
— Есть, сударь. Ваш отец сказал, что вы можете прочитать о ней. Это мрачный рассказ! — добавил он, передавая Марко газету.
И это действительно был мрачный рассказ. Читая обо всем происшедшем, мальчик едва мог сдержать свое негодование. Казалось, будто всю Самавию охватило внезапное бешенство, и другие страны озадачены зверствами, совершающимися в ней.
— Лазарь! — вскричал он, наконец, с ярко горящими глазами. — Что-нибудь да должно же остановить весь этот ужас! Должно же быть что-нибудь, достаточно сильное для этого. Время настало. — И он принялся ходить взад и вперед по комнате, пытаясь унять волнение.
С каким восторгом наблюдал за ним Лазарь! Какое сильное и горячее чувство отразилось на его всегда непроницаемом лице.
— Да, сударь. Поистине время настало, — ответил он, но больше не добавил ни слова и, повернувшись, тотчас же вышел из убогой комнаты.
Марко направился к месту учений роты, которое Рэт как-то назвал казармой. Рэт сидел среди своих приверженцев. Он только что прочел им утреннюю газету, в которой было напечатано о битве при Мельзаре. Взвод моментально преобразился в Тайное общество. Мальчики были взбудоражены предвкушением заговора и бурных приключений, поэтому все говорили шепотом.
