Я улыбнулся и прошёл было мимо, как вдруг пересмешница снова закаркала и завопила голосом полным ужаса: «А где кольцо?! Где кольцо?!»
У меня подкосились ноги, неужели мы успели только к шапочному разбору?! Возможно, кто-то опередил нас?
Я сел за столик, заказал греческий сыр и печально посмотрел на моих молодых друзей, весело плескавшихся внизу. Кроме них никто не купался, да и по их возгласам я понял, что вода годится только для «моржей».
Можно было бы купить подобное кольцо, хотя разве такое кольцо можно купить? Я уставился на букетик настурций на моём столике: на что они похожи? На тропических рыбок? На шапочки? На кувшинчики? Я начал пристально вглядываться в жёлтую внутренность цветка, плавно переходящую в оранжевые лепестки; из неё, словно тончайшей кисточкой, были нарисованы коричневые расходящиеся лучи. Это же звезда! Могла ли слепая природа создать такой цветок только для того, чтобы привлечь внимание пчёл? Почему большинство цветов похожи на звёзды? Потому, что их создала Личность, Автор и цветов и звёзд, создала для радости другой личности, а чтоб ей было с чем пить чай, добавила к цветам – звёздам ещё и пчёл! Слёзы выступили у меня на глазах от этой ясности.
Мимо меня проследовал длинноносый лысый сурикат в золотом пенсне и розовых трусах до колена с изображением стаканов с тропическими коктейлями. Я сразу узнал его и окликнул: «Дудкин! Цветы созданы природой или Богом?!»
Он вздрогнул, остановился и ехидно сказал: «А Вы у них спросите, они Вам и вектор дальнейшего Вашего развития укажут, прямиком в психушку, в неё родимую! А если серьёзно, я всегда на гребне! А гребень сегодня – это новые технологии! У меня есть телефон – зачем мне Бог?! Мир, Войшило, это желчный немощный старик, уже не способный ни к молитве, ни к любви, ни к творчеству! Единственно на что его ещё хватает, если напьётся энергетиков, так это на технологии! А Вы идите в баню со своей мистикой! Тазики пинать! Та-зи-ки!»
Он пошёл вниз, вихляя задом. Мне захотелось догнать его и сдёрнуть с него эти голливудские трусы! Но я подумал, что моя Варвара расценит этот жест как варварский, а мне, брат, так хочется быть умнее, чище, добрее! Но вся моя утроба клокотала! Я вспомнил твои слова: «В таких состояниях, главное – скорость, с которой следует сказать: «Это не моё! Мне это не нужно». Но мне, старому, разъярённому вепрю, опять не хватило скорости! О сколько раз меня обвиняли в том, что я ворую идеи у академика Дудкина! Да я бы может и украл! Я не такой безупречный, как моя милая Варенька, которая за всю жизнь взяла без спроса только коробочку для перьев! Но что может сублимировать поливенилхлоридный череп Дудкина?! Что?! Я начал считать лепестки на цветке настурции, чтобы успокоиться. Их оказалось: внешних огненных – пять и внутренних жёлтых – тоже пять. А что, если спросить? Я уставился в самую внутренность звезды, в самую серединочку и спросил: «Где кольцо?!» Ах, друг мой, как это всё передать?! Хоботок в нижней части цветка, где, видимо, и содержится ароматическая эссенция, дрогнул, приподнялся и указал на соседний островок, который я, привстав, начал тут же рассматривать. Он, действительно, имеет странную форму покатого усечённого конуса; вполне возможно, он вулканического происхождения. Я посмотрел вниз: молодёжь моя с шутками растиралась большими полотенцами, Дудкин достал из сумки какую-то зелёную тряпку и принялся, как мне показалось, жевать её. Она превратилась в надувного крокодила, на котором «великий учёный с железобетонными связями» бодро погрёб вдоль берега. Я же поспешил вниз, сопровождаемый взглядами удивлённых бабушек.
