— Да – да, - отозвался радостно профессор, - и у нас слева стоял матушкин рояль, а в углу, вместо зеркала, большой фикус в кадке! И наши резались по вечерам в преферанс за вот таким же столом!
— Такая же гостиная была и в доме моего детства! – сказала с улыбкой Маша, - только на левой стене была дверь в спальню.
Войшило взял подсвечник и направился с ним к лежанке, чтобы разглядеть картину над ней.
— Силы небесные! – воскликнул он в глубоком изумлении, - Такая же картина висела и в нашей гостиной! «Московский дворик» Поленова! А над роялем висел «Иван царевич» Васнецова!
Профессор невольно обернулся к стене напротив, но там, между окон красовалась вышитая бисером борзая.
— И в доме моего детства была такая же картина Поленова, я любила «жить» в белом домике в угловой спальне, - сказала Маша, - не всем известно, что в этом же, 1878 году, Поленов написал тот же самый дом, но с другого ракурса, из сада, и назвал полотно «Бабушкин сад».
— А дом, в котором мы находимся, действительно принадлежит Коровину? – спросил профессор, хитро прищурившись.
— Да, Вениамину Артемьичу Коровину, - сказала с почтением Маша, - его прабабушка была знатной боярыней и имела выезд в Москве, пышнее царского. А он здесь имеет несколько домов, в том числе и этот, деревянный, построенный после пожара 1812 года для не богатой дворянской семьи. Внизу – комнаты для прислуги, наверху – родительская спальня, гостиная, она же – столовая, спаленки для детей, няни и гувернантки, одним словом, типичный дом старого Замоскворечья.
— И Коровин богат действительно, или только в анекдотах? – поинтересовался Войшило и добавил, - Я всегда считал его вымышленным персонажем, как барона Мюнхгаузена!
— Господин Коровин имеет много фабрик и в Орехово – Зуеве, и в Богородске, выписывает оборудование для них из Манчестера, рабочих не обижает, строит для них общежития в русском стиле, много денег тратит на развитие русской культуры, - охотно рассказывала Маша, наливая гостям чай из кипящего самовара. Пыш слушал, словно что-то не понимая.
— Посмотрите, какая красота за окнами! – воскликнул он, - И сколько проносится троек за садом, несмотря на поздний час!
— Действительно, зрелище располагает к творчеству, может посочиняем? – предложил Рыжик, - Например, короткий рассказец, я начинаю: «Астронавт Котс подкрутил седые усы, устало расстегнул костюм, защищающий от радиации, и сказал в чёрный иллюминатор, за которым расстилался пейзаж, не привычный для глаза землянина: «Опять есть галатуса!»
