Дорогие спутники мои | страница 8

А. Прокофьев (слева) и Ю. Рытхэу

Земля - но моря в окопах, на небе - ни огонька, 

У нас выпадали зубы с полуторного пайка. 

Везде по земле железной железная шла страда... 

Ты в гроб пойдешь - не увидишь, что видели мы тогда. 

Я всякую чертовщину на памяти разотру. 

У нас побелели волосы на лютом таком ветру. 

Нам крышей служило небо, как ворон, летела мгла. 

Мы пили такую воду, которая камень жгла. 

Мы шли от предгорий к морю, - нам вся страна отдана, 

Мы ели сухую воблу, какой не ел сатана! 

Из рук опускали в руки окрашенный кровью стяг. 

Мы столько хлебнули горя, что горе земли - пустяк...

Потом Прокофьев напишет много других стихов. В них будет играть всеми цветами радуга красок. Стихи расскажут о многом - о рыбаках Ладоги, о ленинградских белых ночах, о любви и дружбе, о высоком мужестве воинов, защищавших великий город на Неве, но романтика революции, но ритмы и песни ее останутся главным в творчестве поэта. Романтика революции придаст стихам Прокофьева крылья, вознесет их в дали десятилетий...

Романтика - это атмосфера. Она создает питательную среду одного-единственного героя поэзии Прокофьева. Она будет переходить из книги в книгу. Ровесники поэта узнают в нем однополчанина, мы, идущие за ними, - своего отца или старшего брага. Вот он вступает в поэзию, "весь в патронах, в бомбах весь".

Молодой и новый. Нате! 

Так до ленты молодой. 

Он идет, и на гранате 

Гордая его ладонь. 

Справа маузер и слева, 

И, победу в мпр неся, 

Пальцев страшная система 

Врезалась в железо вся... 

Он вторгается, как мастер, 

Лозунг выбран, словно щит: 

"Именем Советской власти!" - 

В этот грохот он кричит.

Герой поэзии Прокофьева не был похож на украинского хлопца Светлова, который, как известно, "хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать".

Он был отличен и от "праздничного, веселого, бесноватого" героя поэзии Тихонова, без страха и сомнения шедшего на смерть через Перекоп. Его не спутаешь с пареньком из-за Нарвской заставы, которому отдал свое сердце и свою песню Саянов. И тем не менее он в одном строю с ними.

У них одна мать - Революция. Одну веру они исповедуют - коммунизм. Каждый из них мог рассказать свою биографию словами Прокофьева:

Мы в буре наступлений, 

Железом землю замостив, 

Произносили имя Ленин, 

Как слова не произнести. 

Все было в нем: поля, и семьи, 

И наш исход из всякой тьмы, 

Так дуб не держится за землю, 

Как за него держались мы.

Чем же брали нас за живое эти стихи, что придавало им силу, почему мы, еще не нюхавшие пороху, повторяли их, словно клятву? Да потому что поэзия приблизила к нам Революцию настолько, что она перестала быть событием истории, а становилась нормой бытия, нашей собственной жизнью.