- Беда с теми, кто умеет читать и писать! - вздыхал мой оруженосец.Вот скажи, умнее ли ты стал, Зигфрид Оверат, от того, что тебя твой Шварцмоор научил грамоте? Счастливее? Лучше? В том-то и дело, что нет. Неужто так трудно сообразить, что письмо, как и все на свете, можно подделать? Даже золото подделывают. Некоторые шлюхи даже как-то умеют девственность изобразить. А уж перерисовать почерк и потом написать письмо от лица кого-нибудь это вообще - тьфу!
- Не знаю, не знаю,- пожимал плечами Зигфрид Оверат, то бишь, Зигги,какая уж тут особо важная политика, чтобы прибегать к такой хитросплетенной интриге? Если бы Генрих собирался воевать с киевским князем, тогда еще я понимаю. А тут... Адельгейда ни с кем не связана из его врагов. Да и вообще, она только-только приплод от него понесла.
Слушая разговор двух оруженосцев, я так и не мог решить, кто из них ближе к истине. Сердцем я был на стороне Аттилы и тоже хотел верить в непорочную чистоту Евпраксии, разум твердил мне, что Генрих - самый выдающийся человек в современном мире, гениальный полководец, мудрый политик, великая душа; он провел блестящий итальянский поход, взял Рим; благодаря его хитростям и титаническим усилиям в Германии возобладал мир; он умеет любить и ненавидеть от всей души, и умеет прощать, как простил свою жену Берту, простил неблагодарного Вельфа, помирился с Гартвигом и многими другими. Даже в своих ошибках и заблуждениях он величав. Неужели же он мог унизиться до такой мелкой интриги, как подделка любовных писем?
Вдруг мне вспомнилось, что сегодня впервые в жизни я убил человека, своего врага, Гильдерика фон Шварцмоора. Убил не в честном поединке, а в суматохе, в свалке, где, быть может, он сам не видел, кто я такой, и чей меч пропарывает ему грудь. Да ведь и я сам не видел, кого протыкаю Канорусом... Тело Гильдерика бесконечно валилось и валилось на меня, покуда я не заснул.
Проснувшись, я вскочил на ноги и, глядя на яркий солнечный день, первым делом подумал, что проспал и опоздал куда-то безнадежно. Я побежал вон из дома, на ходу надевая тунику, подпоясываясь и растирая ладонью лицо, сбрасывая с него остатки сна. Около входа в пфальц я встретил своих друзей, рыцарей Адельгейды. Они сообщили мне, что императрица находится уже в монастыре Архангела Михаила, где содержится со всеми почестями, только под замком, а император вдруг сильно занедужил, у него началась горячка, он лежит в своей опочивальне в окружении докторов. Сообщение о браке Матильды Тосканской с молодым Вельфом Швабским произвело на него удручающее впечатление, и он приказал Конраду заняться всевозможными военными приготовлениями на случай похода, а может статься и отражения натиска, ибо при желании баварское войско могло через пять дней стоять под стенами Бамбергского замка.
