Кэтрин поднялась и направилась к задней части ложи, невольно ища укрытия от направленных на нее лорнетов и насмешливых бликов биноклей.
— Ты выглядишь ravissante сегодня, chérie.
Вздрогнув от раздавшегося прямо над ухом шепота, Кэтрин обернулась и лицом к лицу столкнулась с Маркусом. Мгновенно решив, что легкий пустяковый флирт — лучшая защита, она улыбнулась.
— Спасибо, сэр. Вы очень любезны.
— А ты жестока, — упрекнул он. — Иначе нельзя объяснить твое сегодняшнее поведение. Обнадежить меня возможностью, а затем сослаться на болезнь, предоставив мне сопровождать твою мать, — это некрасиво. И в конце концов окончательно унизить меня, появившись в театре с гордо поднятой головой, одетой в шелк и жемчуга, под руку с этим чертовым корсаром.
Кэтрин раздражало его болезненное отношение к ней. И все-таки, хоть в этом не было ее вины, ей пришлось признать, что с ним обошлись нехорошо. Маркус был привлекательным мужчиной: его каштановые волосы красивыми прядями спадали на лоб, в карих глазах застыла мольба, а рука была перевязана и так романтично прижата к груди. Он не вызывал у нее никаких чувств, но ей было приятно осознавать, что она способна держать его в напряжении.
— Извини, Маркус. У меня и в мыслях не было тебя обидеть. Я действительно не планировала приходить сегодня вечером, но мне попросту не оставили выбора.
— Ты имеешь в виду, что это Наварро заставил тебя выйти в свет? Mon Dieu, он искусно постарался. Ты, конечно, не можешь этого знать, но, едва вернувшись в город, он встретился с тремя своими товарищами: вчера вечером — с Антуаном Робичем и сегодня утром — с Маригни, а также с моим пустоголовым кузеном Бернардом, единственная вина которого состояла в том, что он попытаться защитить честь нашей семьи.
— Чтобы обелить имя впутанной в это дело леди… — низким голосом перебил его Наварро.
Он подошел к Кэтрин и, взяв ее холодные пальцы, накрыл их своей рукой.
— Кэтрин это неинтересно. В том, что произошло, виноват только я — разумеется, после тебя, Маркус. Единственный недостаток Кэтрин — ее соблазнительная красота, что я и объяснил джентльменам, о которых ты упомянул. Смею надеяться, больше никто не станет в этом сомневаться.
В словах Наварро был вызов, но Маркус с горькой улыбкой отклонил его и кивнул в знак согласия. Однако как только Кэтрин повернулась, чтобы покорно идти следом за Наварро, она заметила выражение глаз Маркуса и вздрогнула от страха.
— Холодно? — спросил Наварро. — Кажется, у меня есть кое-что, способное согреть твою кровь.
