Когда б красу привели бы, чтоб с ним сравнить
В смущенье бы опустила краса главу.
И если б ее спросили: "Видала ли ты подобного?"
То сказала б: "Такого? Нет!"
- Кто ты, господин? - осмелился обратиться Пайам, ибо было видно, что сидящий перед ним благородного происхождения. - Как твое имя и как во имя Аллаха милостивого и милосердного ты очутился у меня в доме в образе барашка?
Юноша помотал головой, словно отгоняя тяжелые думы.
- Если позволите, я отвечу с конца. Последнее, что помню, это, как я засыпал у себя в постели, затем что-то произошло, и я почувствовал, что у меня четыре ноги и ни одной руки, а вместо пальцев - копыта, и я хотел воззвать к Аллаху милостивому и могучему, но горло всякий раз рождало блеяние. И если бы не вы, милостивый господин, и не ваша прекрасная дочь, ходить бы мне в шкуре ягненка до скончания времен.
При последних словах, Зайна опустила глаза и кожа на лице девушки стала красной.
- Воистину, господин, окончание времен для тебя было ближе, чем ты думаешь, ведь не далее, как сегодня ночью я должен был зажарить твою печень, дабы отнести ее заказчику.
- Воистину, на все воля Аллаха, мы уходим от него и к нему же возвращаемся, и если не настал положенный срок, Аллах убережет нас! Тогда я вдвойне обязан твоей прекрасной дочери - за то, что она меня расколдовала и за то, что спасла от смерти!
Зайна еще ниже опустила глаза.
- Воистину, это правда, господин мой. И еще одна правда в том, что своим умением Зайна спасла и меня, ведь я чуть было не пролил кровь своего брата - правоверного.
- Выходит, мы оба обязаны тебе, прекрасная девушка.
- Если позволено мне будет говорить, - ответила смущенная Зайна, - на все воля Аллаха, это он привел вас в наш дом, и с его позволения и его именем я сняла с господина заклятье.
- Воистину, сегодня ты выступила рукой его, и воистину - скромность - лучшее украшение женщины. Но что же мы стоим (а юноша уже стоял на ногах) поспешим же скорее к моему отцу! Клянусь Аллахом, обрадованный моим возвращением, он тотчас же устроит пиры, и будет кормить бедных, и нуждающихся, а вас вознаградит величайшими ценностями из своей сокровищницы.
- Поспешим! - подхватил Пайам. - Однако, господин мой, ты так и не назвал своего имени. В какой из домов нам стоит отвести тебя. Куда в эту ночь войдет радостная весть.
- Знайте же, мое имя Аль Мамун и я не кто иной, как сын Шамс ад-Дина Мухаммада - султана города Ахдада!
При этих словах Пайам упал на колени и протянул руки, благодаря бога.
