Он наклонился над столом, высокий, тощий, сутулый человек, с копной всклокоченных седых волос и крючковатым носом стервятника. Он посмотрел раздраженно на того, кто вошел в открывшуюся дверь, которая вела прямо на улицу. Джим Рейнольдс стоял там - огромный, темный, словно индеец, с одной рукой скрытой под пальто. Его глаза горели, как пламя. Сол Хопкинс похолодел, он почувствовал, впервые в своей жизни, явную неприкрытую угрозу, направленную не против его золота и его земель, но против его тела и его жизни. Ни одно слово не было произнесено, но электрическая искра понимания скакнула между мужчинами.
Со сдавленным криком старик Хопкинс вскочил, оттолкнув свое вращающееся кресло назад, ударившись о стол. Джим Рейнольдс вытащил руку из-под пальто, сжимающую Кольт 45. В небольшом офисе отчетливо прогремел оглушительный выстрел. Старик Сол вскричал, задыхаясь, и качнулся назад, схватившись за грудь. Следующая пуля попала ему в пах; согнувшись, он рухнул на стол и сразу же почувствовал толчок в бок, когда третья пуля впилась ему в живот. Он развалился на столе, истекая кровью, соскользнул, слепо пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, и рухнул на пол, его пальцы конвульсивно сжались, полные рваных документов, которые упали прямо на него, испачканные в крови, забрызгавшей весь стол.
Джим Рейнольдс смотрел на него без единой эмоции на лице, в его руке дымился пистолет. Едкий пороховой дым заполнил помещение офиса, и казалось, что до сих пор здесь еще слышны звуки гулкого эха. Сол Хопкинс с трудом дышал, через его сереющие губы вырывался лишь свист, тело сотрясала предсмертная дрожь. Он еще не умер, но Рейнольдс знал, что Сол умирает. И словно очнувшись, Рейнольдс повернулся и вышел на улицу. Меньше минуты прошло с тех пор, как прозвучал первый выстрел, а по улице уже бежал мужчина с пистолетом в руке, громко крича. Это был Майк Дейли, полицейский. Рейнольдс знал, что у него лишь несколько минут до того, как остальные силы правопорядка достигнут места происшествия. Он стоял неподвижно, его пистолет висел на боку.
Дейли приблизился, запыхавшись, тыча своим пистолетом в молчаливого убийцу.
- Руки вверх, Рейнольдс! - пропыхтел он. - Что, черт возьми, ты сделал? Боже мой, ты стрелял в мистера Хопкинса? Отдай мне свой пистолет - отдай его мне!
Рейнольдс достал свой сорокпятый, повесив его на указательном пальце, вдетом в пусковую скобу, прикладом к Дейли. Полицейский хотел отобрать его, как только оказался рядом с Рейнольдсом, опустив неумышленно свой пистолет вниз. Большой кольт крутанулся на пальце Рейнольдса, приклад лег в ладонь, и Дейли уставился злыми глазами в черное дуло. Он был парализован этим трюком - трюком, который сам по себе показывал приверженность Рейнольдса к старине. Этот прием, любимый стрелками прежних времен, не использовался в этих местах в течение жизни целого поколения.
