– Ламед-вав, ты предусмотрительно поступил, что взял с собой своего раба! – тон мужчины был издевательским. – Иначе бы…
Он выразительно поиграл мускулами.
– Лиор не раб! Он наш друг!– воскликнула Ника бесстрашно. – А ты иди к черту, мы тебя сюда не звали!
– Лучше тебе больше не приходить на это место, Ариэль… – мужчина обратил не больше внимания на Нику, чем на мелкое насекомое. – Ты видишь, я даже снизошел до того, чтобы назвать тебя по имени. Иди домой, ты ведь уже очень стар, твои глаза скоро погаснут, тебе лучше подумать о… О том, кому ты служишь так же верно, как пес служит своему хозяину.
– Ты разговариваешь словно персонаж плохого голливудского фильма… – Арье улыбнулся, но в его улыбке ощущалась скрытая сила. – Да и вообще, как давно ты стал заботиться о моем благе? И твои нападки… они не имеют смысла. Все равно я буду делать то, что должен, и даже целый легион таких как ты не сможет помешать мне. И в этот раз ты опять опоздал. И даже если не будет меня, всегда найдется кто-нибудь другой.
– Я знал, что ты упрям… – исполин смотрел прямо в глаза Арье.
– Не более упрям, чем ты… потерявший себя. – Арье встретил его кинжальный взгляд мягким, успокаивающим взглядом своих черных глаз, и Ника с кружащейся от волнения головой подумала, что все это ей попросту снится – настолько нереальной была эта стычка титанов на несуществующей Голгофе на виду всего предвечернего Иерусалима.
– Напрасно ты меня так назвал! Напрасно! – в голосе мужчины явственно стали слышны нотки бешенства.
Синева его глаз стала нестерпимой, и Ника с ужасом увидела, что глаза эти разгораются бело-синим огнем – таким светом сияют самые горячие звезды, свет которых имеет в своем спектре преобладание синего цвета. Но сияние это было ужасающим, и оно было ледяным! Тело незнакомца начало испускать дымчато-ультрамариновое свечение, в спектре которого мелькали неясные серые вспышки. Казалось, он стал еще выше ростом, а земля и ветви невысоких деревьев вокруг него словно покрылась инеем – таким беспросветным холодом веяло от него. И за спиной его холодными тенями возникли гигантские серые крылья.
Ника ойкнула, но не отступила ни на шаг. Наоборот, близость неведомой опасности словно пробудила в ней неизвестную ей самой стойкость, она выпрямилась во весь рост, взгляд серых глаз стал твердым как сталь. Пальцы рук она непроизвольно согнула как кошачьи когти, верхняя губа ее поднялась, открыв белые резцы. Стоявший рядом Глеб автоматически принял боевую стойку, готовый встретить любое нападение.
