Три имени вечности | страница 48
– Приставать начал, – коротко ответила Ника. – Блага всякие предлагал, деньги. Мерседес, говорит, тебе подарю.
– Ну да, он же миллионер был, сеть магазинов у него видите ли. Торгаш. – Эйтор негромко засмеялся. – Думал он, что все на свете купить может. Вот же наивный! Ника ему и показала, что такое настоящая женщина! Схватила его своими стальными скалолазными пальчиками за блестящие лацканы его безупречного смокинга да как швырнет! Он и загремел костями по мраморному полу! Охранник того типа, здоровенный такой амбал, морда как дубовый письменный стол, растерялся, бросился своего босса с пола поднимать, пыль с него счищать специальной щеточкой… А Ника развернулась и пошла себе дальше, в следующий зал, где как раз мои работы висели.
– Не купил он у тебя ничего? – спросил Глеб.
– Да уж где там… он сразу домой уехал, тридцатилетним коньяком стресс снимать… – художник вздохнул. – А ведь такой клиент перспективный был!
– Ничего, Эйтор, будет и в твоей мастерской праздник!
Ника опять засмеялась заразительно и от всей души. Глеб невольно залюбовался ее правильными чертами лица, которые в такие минуты становились еще более обаятельными и энергичными. В душе его стало тепло и просторно, словно упали сковывавшие его много лет тяжелые стальные оковы, которые он носил, совершенно об этом не подозревая. Ему опять вспомнились слова Иванова о том, что нужно хватать ту самую, свою единственную, и никогда не отпускать ее. Но в следующую секунду его отрезвила другая мысль: такую женщину, как Ника, пожалуй, и не схватишь. Еще, чего доброго, бросит на пол как того миллионера.
Однако ничего этого он вслух не выразил, произнеся бодрым тоном:
– Так значит, Ника, договорились? Встречаемся в Иерусалиме? Я тебе позвоню, когда приеду?
Та, секунду повременив, еще раз внимательно, словно удивляясь такой настойчивости, посмотрела на Глеба своими огромными глазищами, которые почему-то в этот момент приобрели зеленовато-синий оттенок, и кивнула:
– Да. Звони.
Глава 5. Теодицея и гематрия
«Вот здесь полоску светлой охры добавить… И немного лазури …». Откинувшись на спинку белого пластмассового стула, Ника в нерешительности разглядывала этюд, установленный на маленьком этюднике. «Как бы тени не упустить…» – озабоченно подумала она, заметив, что быстрое движение утреннего солнца на глазах смещает влево укорачивающиеся черные тени домов.
Широкими беличьими кистями Ника быстро нанесла несколько бледно-желтых и голубых мазков масляной краски на маленький лист толстой бумаги, лицевая сторона которой имела фактуру настоящего холста, и снова отодвинулась в задумчивости. Этюд был уже почти готов. Оставалось только немножко подождать, пока подсохнут краски.