Алексей окинул всех их взглядом – таким, который можно по-настоящему назвать тяжелым. Он словно прижал каждого из них к стенке тамбура и секунду изучал как препарированных мышей, лежащих на лабораторном столе. Потом взгляд его словно бы потерял вес и рассеялся. Воин-рыцарь исчез. Перед ними снова стоял обычный пассажир с сигаретой в руке. Полупрозрачные облачка табачного дыма колыхались и вибрировали в воздухе тамбура в такт покачиванию поезда.
Алексей покачал головой:
– Да-а-а… А мне-то было померещилось, что шпионите вы за мной… Хотя, что это я… невелика фигура… Но вот – испугался как ребенок.
– Ничего себе, испугался, ты ж нас чуть взглядом не расплющил! – Ника как всегда был прямолинейна. – Чего это ты такой нервный?
– Не знаю, что и произошло-то, – Алексей смущенно пожал плечами, – наваждение какое-то. Давно со мной такого не было. Прямо как будто видения меня посетили… И ощутил себя таким могучим, таким уверенным, твердым в вере. Словно за истину Христову сражаться должен… Вы уж меня простите…
Ника, не утерпев, поинтересовалась:
– А кто ж за тобой шпионить-то может, а? Иностранная разведка?
– Нет, конечно, – Алексей добродушно рассмеялся, – это так… это мои генетические страхи. Я ведь, как извержение из сана получил, почти ни с кем и не общался… не могу в себя прийти уже месяц.
– Извержение? А это еще что за штука? – Ника вскинула брови.
– Ну-у-у… сняли с меня сан священника по решению архиерейского собора…
Он словно выдавливал из себя эти слова, и они гулко падали тяжелыми чугунными болванками на железный пол тамбура.
– До сих пор в ушах стоит… «Анаксиос!».
Голос Алексея сорвался, и он отвернулся к окну, но через секунду снова взял себя в руки:
– «Анаксиос» по-гречески «недостоин»… ритуал такой древний был снятия священнического сана… слово это кричали провинившемуся… сейчас-то уже и не используют почти, а вот мне довелось услышать…
– Пойдем-ка в вагон, – предложил Глеб, – там, я видел, есть купе свободное, с проводником договорюсь сейчас – сядем и без помех обо всем поговорим…
***
– …да, и вот попались мне случайно редкие книги. На английском языке они были. Уж даже и не знаю, зачем выписывали их для библиотеки нашей епархии… Но вот попались они мне на глаза, а я-то английский хорошо знаю.
– Вот молодец! Мне бы так… – восхищенно пробормотал Эйтор.
– Да английский-то что… тому, кто латынь знает, он не страшен… как и французский, да и любой другой из романской группы языков.
