должное всему этому, Лавровский почувствовал - на
сладкое сил не осталось. С грустью посмотрев на
большую серебряную миску полную свежей
земляники, покрытой взбитыми сливками,
попросил:
- Николай Павлович, позвольте закурить?
- Вы совершенно правы, - согласился
Малютин, сам заядлый курильщик и любитель
сигар. - Но не будем мешать дамам. Господа,
пройдёмте в кабинет. Эмма Францевна,
распорядитесь подать нам кофе туда.
Малютин прекрасно понимал, что
расспрашивать о ходе розыска ещё слишком рано.
Да и Сахновского ему не хотелось посвящать в свои
проблемы. Поэтому говорили, в основном, о
журнале. Алексей получил немало полезных
советов от маститых лошадников. Засиделись до
64
позднего вечера. Когда пришла пора прощаться,
Сергеев вызвался проводить Алексея до ворот.
- Признайтесь, Алексей Васильевич,
Шапшалом вы интересуетесь не только из-за
журнала? - спросил он. - Кто-то из наших вам
сказал, что я ему протежирую?
- Конечно, сказали.
- Действительно, протежирую и не скрываю
этого. Очень приятный молодой человек. В лошадях
разбирается…
- А тебе известно, что в субботу он в спешном
порядке отправил по железной дороге в Питер
жеребца, похожего на вашего Удалого?
- Вот как… Не знал… Он говорил, об
отправке двух американских кобылок, которых у
него заказали для подарка самому графу Воронцову-
Дашкову, а о жеребце и словом не обмолвился…
Ладно, выясню.
- Не спеши, Никоныч. Лучше познакомь меня
с ним.
- Договорились. Как вернётся он из
Петербурга - сообщу.
Глава 7
Перестрелка на Ольховке
Извозчика нанимать не пришлось. Муравьёв
разрешил воспользоваться одной из служебных
пролёток, закреплённых за управлением.
- Что же ты, Кузьмич, на полозья её не
переставил? - с укором сказал Степанов сидящему
65
на козлах пожилому полицейскому, одетому в
цивильное. - Смотри, какие сугробы за ночь намело.
На колёсах не везде проберёшься.
- На полозья подрезы новые поставить надо, -
ответил тот. - А тут такая оказия - каретник наш
занедужил.
- Ага, занедужил! - засмеялся Соколов. - У
него пять дочерей. Старшую за телеграфиста
просватал. Вот и пьёт, на радостях, неделю.
- Всё-то ты, Санька, всегда знаешь. Одно
слово - сыщик… Ваше благородие, куда ехать?
- На Большую Дмитровку, в Купеческий клуб,
