Дни и годы[Из книги воспоминаний] | страница 85

На фронте у нас не было постоянного пристанища. Мы переходили из одного подразделения в другое. Ночевали в землянках то одного, то второго, то третьего полка. Впрочем, название «землянка» там, в болотистых местах, было условным. Как-то вода залила даже командный пункт дивизии, штабисты перебрались в палатку. Чаще всего жильем служили приземистые избушки, срубленные из бревен. Под полом, усланным еловым лапником, хлюпала весенняя вода.

Однажды мы ночевали у артиллеристов. У них землянка была на лесном бугорке, углубленная в почву до оконышка. Нары из мелких еловых кругляшей. Стол перед оконышком, в котором стеклянную раму заменяли пустые поллитровки, плотно составленные в два ряда. Печка из пустой бензинной бочки. Светильник из орудийной гильзы, расплющенной: вверху. Чарки из медных снарядных колпачков. Нам подарили по две чарки, пунктирно выбив зубилом по окружности: «На память от фронта».

Командиром артиллерийского полка был майор Гуменный, замполитом — майор Микута, до войны первый секретарь Центрального райкома в Новосибирске. Начались взаимные расспросы. Микута вспомнил писателей, находившихся у него на партийное учете. Кто еще дома, кто уже на фронте? Какие книги вышли? И вдруг спохватился:

— Да, наши артиллеристы прочитали ваш роман «На-гора».

— Где вам удалось достать? И сколько экземпляров?

— Единственный. И тот подобрали на развалинах Великих Лук.

— Читать бойцам совсем нечего, — пожаловался Гуменный.

— А мы разделили по листам, — продолжал Микута. — Раздали на батареях. Одни прочитали — передали другим.

— Вот здорово! — обрадовался я редкостному сообщению. — И сколько же у меня читателей?

— А весь полк! — сказал Гуменный и по телефону распорядился. — соберите роман Коптелова и доложите, сколько человек прочитали.

Пока мы ужинали, явился молоденький сержант и, вручая командиру, пухлую пачку книжных листов, отрапортовал:

— Товарищ майор, прочитал весь полк!

— Не веришь? — улыбнулся Микута. — Пойдем с тобой по батареям — спрашивай любого. Ручаюсь — подтвердят.

Такие читатели в боевой обстановке — дороже всего. Дивизия в то время стояла на передовом рубеже. Бойцы читали роман под пулеметные очереди, время от времени доносившиеся с переднего края.

Пухлая пачка типографских листов пошла рукам. На многих из них оставались следы пальцев, еще пахнувших порохом.

Такая встреча с книгой дороже читательских конференций мирного времени.

Пришла счастливая пора составлять собрание сочинений (1978–1982). Мне было жаль расставаться с реалистическими главами романа о Кузбассе, — это же целая полоса моей жизни, — но я не мог включить в свое собрание роман «На-гора». Время мне, как писателю, дало поучительный урок на будущее.