Между тем как во дворце велись приготовления к празднику, в покоях Иродиады тоже готовились к этому знаменательному дню. Дочь Иродиады Саломея пошла статью и красотою в мать. В свои двенадцать лет она была уже вполне зрелой девицей. И мать серьезно задумалась о судьбе своей дочери, подбирая ей жениха. И этот день она возлагала особенные надежды на Саломею: ведь как-никак, приедет много и знатных гостей. Иродиаде пришла в голову дерзкая мысль удивить гостей танцем своей дочери. Воспитательница Саломеи была египтянка из профессиональных танцовщиц. Этому искусству она обучила и дочь Иродиады. Гибкая и изящная Саломея усвоила все тонкости восточного танца-пантомимы в совершенстве. Конечно, танцевать для женщины, да еще знатной, в собрании мужчин считалось недопустимым нарушением приличий, принятых на Востоке. Только рабыням в угоду своим господам позволялось, легко одевшись, плясать во время пиров. Но Саломея, воспитанная как современные ей гречанки или римлянки, не была подвержена стыдливости своих соплеменниц. Да и большая часть гостей будет как раз из той категории, что мало ценят отеческие обычаи, а более стараются угодить римлянам. А у тех все позволено. Тем более танец-пантомима исполняется в специальной маске и в случае чего можно и не открывать лица. Итак, Иродиада решила сделать мужу необыкновенный подарок, чтобы он и впредь ценил ее смекалку и умение устраивать все в этой жизни к изрядной пользе и удовольствию.
Гости стали съезжаться еще накануне празднества. Иоанне было поручено размещать жен прибывающих гостей. В одном из роскошных залов дворца Иродиада готовилась дать праздничный ужин для женской половины приглашенных[41]. Прибыли не только все знатные вельможи и военные чины Иудеи и Галилеи, но и многие знатные римляне из Сирийской провинции. Прибыл Лисаний, правитель Авилинии — Сирской области между горами Ливаном и Антиливаном, примыкавшей с северо-востока к Галилее. Такого собрания знатных лиц еще не было в этом дворце. Чтобы развлечь прибывших на празднество, в пустыню перед Мертвым морем было выпущено три льва, привезенных в клетках из Египта, и устроена на них охота. Охота получилась поистине царской, если не считать того, что лев до смерти задрал одного из слуг, находившихся в оцеплении. Но это никого из гостей не огорчило, а лишь подзадорило. Между тем лев, вырвавшись из оцепления, устремился вдоль берега озера. В погоню припустили все, но добыча выпала командующему сирийским гарнизоном трибуну Патию Флору. Маленький и толстенький Патий потом очень гордился этим и преподнес шкуру льва в подарок тетрарху.
