Компонуем кинокадр. | страница 87

– Убедили, – сказал бы предок. – Интересно взглянуть на его бюст в натуре, а не на фотографии.

– Для этого нужно сходить в Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, который находится в Москве, – предложили бы мы. – И там в зале, который называется «Итальянский дворик», стоит копия конной статуи, которую создал знаменитый Донато ди Николло ди Ветто Барди, известный под именем Донателло. А увидеть оригинал можно в итальянском городе Падуе.

Схема расстановки приборов каждый раз может выглядеть по-разному. Все зависит от замысла кинооператора. Световые лучи в его руках подобны кистям художника, которыми он накладывает краски на плоскость экрана. Как он решит с ними распорядиться – это его дело. Но он должен помнить, что небрежно поставленный прибор иногда деформирует светом лицо героя.

Невнимательное отношение к модели показано на примере кадра 64. – Мне жалко эту милую девушку, – с огорчением сказал бы предок.

– Почему? – спросили бы мы.

– У нее один глаз.

Вероятно, такая зрительская реакция не устроила бы автора. Поэтому строить световую схему так, чтобы один глаз человека оказывался в тени и выглядел «слепым», не рекомендуется. Обычно это производит неприятное впечатление.

Легко представить, что крупный план великого мыслителя Вольтера (кадр 65б), не дающий возможности увидеть его взгляд, потерял бы главное – психологическую характеристику героя.

– Но ведь это не Вольтер! – мог возмутиться предок. – Это опять мертвый гипс!

– Нет, уважаемый коллега, – снова не согласились бы мы. – Талант скульптора и мастерство кинооператора, осветившего этот бюст, дали отличный результат. Это живое лицо нашего героя! (кадр 65а).

– Но ведь применен нижний свет, – мог возразить предок. – А он, как известно, искажает форму. Он непривычен для наблюдателя.

– А почему в данном случае это плохо? – спросили бы мы. – Ведь важен конечный результат. И это своеобразное световое решение позволило выявить уникальный характер Франсуа-Мари Аруэ (Вольтера) – одного из крупнейших деятелей французского буржуазного Просвещения, жившего в XVIII веке. Это был человек утонченного, едкого юмора, и хитрая усмешка, которая чувствуется в его взгляде, раскрылась именно при освещении нижним источником света. Этот гипс сейчас живее многих портретов, на которых сняты живые люди. Схема света не догма, ее нужно варьировать, исходя из замысла. А замысел основывается на характере самого объекта съемки.

Кстати, кадр 65а, на котором снято то же лицо, но глаза освещены неудачно, во многом проигрывает по сравнению с Вольтером, который «смотрит» как живой…