28‑го октября в 9 часов вечера командующий германскими войсками сообщил ему о капитуляции Меца. Д’Аурель, под этим предлогом, телеграфировал в Тур, что вынужден прекратить свои передвижения.
Сколько–нибудь способный генерал, сколько–нибудь уверенный в себе военачальник, напротив, сделал бы все возможное. Поскольку немецкая армия у Меца, теперь получившая свободу действий, устремится к центру Франции, нельзя было терять ни дня, чтобы опередить ее. Дорог был каждый час. Наступила критическая фаза войны.
Депутация из Тура была столь же глупа, сколько Д’Аурель. Вместо отправки генерала в отставку, она удовольствовалась стенаниями, приказав ему сосредоточить свои войска. Срок окончания сосредоточения был определен 3‑го ноября (53). Тогда Д’Аурель имел 70 000 солдат, расположившихся от Мера до Маршенуа. Возможно, он хотел покрасоваться, пока его не захлестнули события. В тот самый день целая бригада прусской кавалерии была вынуждена покинуть Мант и отступить перед отрядами ополченцев. Французские войска видели двигающимися маршем от Курвиля в направлении Шартра. Д’Аурель не шелохнулся, а депутация оказалась столь же парализованной, как и он. «Месье министр, — писал 4 ноября депутат военной комиссии месье де Фрейсине (54), — армия и я сам не знаем, правительство хочет мира или войны. В текущий момент, когда все мы отдаемся осуществлению тщательно разработанных проектов, головы генералов смущают слухи о прекращении огня, а сам я, ищу способы поднять их боевой дух и подтолкнуть к дальнейшему движению. Не знаю, буду ли дезавуирован правительством на следующий день». В тот же день Гамбетта отвечал: «Относительно вредного влияния политических колебаний правительства с вами согласен. С сегодняшнего дня нам нужно решить вопрос о своем движении вперед». 7‑го ноября Д’Аурель все еще оставался неподвижным. Наконец, 8‑го ноября он выступил и продвинулся примерно на 15 километров, а вечером снова приказал сделать привал (55). Все его войска насчитывали, в целом, 100 000 человек. 9‑го ноября он решил атаковать Кулмир. Баварцы немедленно ушли из Орлеана. Вместо того чтобы их преследовать, Д’Аурель объявил, что собирается закрепиться перед городом. Депутация позволила ему поступать, как знает, и не отдала ни одного приказа преследовать противника (56). Через три дня после сражения Гамбетта прибыл в штаб и одобрил план Д’Ауреля. Во время передышки баварцы вернулись под Тури, а две дивизии, спешившие из Меца по железной дороге, высадились перед Парижем. Мольтке смог без труда направить 17-ую прусскую дивизию к Тури, куда она прибыла 12‑го ноября. Три других армейских корпуса продвинулись из Меца к Сене форсированными маршами. Невежество депутации, обструкция Трошю, злая воля и промахи Д’Ауреля уничтожили шансы снятия блокады Парижа.
