Рука поэта дает себя знать и в описании старой Праги, Градчан, которые, видимо, не случайно выбраны стартовой площадкой для путешествий Броучека. Дело, наверное, не только в том, что именно на Граде пражском приютилась знаменитая "Викарка", где любил бывать сам писатель; сама романтическая обстановка Градчан прямо-таки располагает к ним. Оттуда одинаково близко и до Луны, и до глубин истории. Луна заливает своим светом градчанские надворья, проплывает над островерхими крышами домов и шпилями костелов, и кажется, что до нее – рукой подать. А дворцы и соборы, крепостные стены и башни стоят как вечные декорации к уже отзвучавшим сценам из давних времен. И прошлое там властно притягивает к себе, разжигает воображение… "Когда, вступив на третий двор замка, оказываешься перед величавым колоссом собора, стремящим к небу каменный лес декоративных колонн и арок, из всех углов вдруг выступают тени тысячелетнего прошлого и наполняют мою фантазию кипением мрачных и пестро-сверкающих образов".
Написанные девяносто лет назад, повести Чеха и по сей день пользуются неизменным читательским спросом. Они выдержали испытание временем и вошли в живой фонд чешской литературы. Связанные со своей эпохой, они неизбежно выходят за ее рамки. Отражая атмосферу конкретного исторического периода, представляют интерес и для грядущих читательских поколений. "Путешествия Броучека" расширяют наши представления о прославленной чешской сатире и о творчестве одного из интереснейших писателей XIX века.
Л. Будагова
ПРАВДИВОЕ ОПИСАНИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ ПАНА БРОУЧЕКА НА ЛУНУ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Раздался резкий стук в дверь и, прежде чем я успел крикнуть "войдите!", в комнату ворвался человек скорее маленького, нежели высокого роста, однако с довольно внушительным брюшком, на котором поверх ворсистого плюшевого жилета красовалась тяжелая золотая цепочка с многочисленными брелоками в виде полумесяцев. Но и помимо этого в костюме незнакомца сказывалась солидность вкуса состоятельного пражского мещанина, а круглая, гладко выбритая, иссинякрасная физиономия была исполнена того благородного достоинства, какое придает человеку лишь законное обладание четырехэтажным домом.
– Я имею честь говорить с паном редактором? – осведомился он, хотя и учтиво, но тоном, который не сулил ничего хорошего.
Надвигавшуюся грозу предвещали и толстые багровые руки в массивных золотых перстнях. Правая яростно металась у меня прямо перед глазами, а левая лихорадочно теребила цепочку от часов, так что маленькие серебряные полумесяцы громко звякали друг о друга.
