"Путешествие в XV столетие" уже публиковалось в русском переводе. "Путешествие на Луну" переведено впервые.
Изданные вместе, они полнее раскрывают поднятую автором тему, позволяют почувствовать эволюцию, которую претерпел образ Броучека.
Совместное их издание, кроме того, делает более наглядной художественную структуру повестей, представляющих своеобразную симметрическую систему. Оба путешествия происходят как бы в противоположных направлениях от исходной оси – реальности XIX века. Сначала пан Броучек вознесен на Луну, потом спущен в глубины история. Сначала слишком далек от жизни, потом брошен в ее водоворот.
Обе повести начинаются со вступления, гда автор объясняет свое обращение к данному сюжету. Затем следуют сцены в "Викарке". В первой повести пан Броучек изучает брошюрку о Луне, во второй – занят разговорами о подземных ходах и таинственных темницах. В обоих случаях автор как бы намекает на маршруты предстоящих странствий. Рагворачнваются они тоже по cходному плану. И на Луне, и в недрах истории пан Броучек, подобно гeрою "Божественной комедии", обретает своих Виргилиев.
В первом случае это поэт Лазурный, во втором – гусят Ян от Колокола. В каждой из повестей иронически намечена любовная линия, без которой, как известно, не обходится ни один приличный авантюрный роман. На Луне пан Броучек становится объектом безответной любви воздушной Эфирии. В пятнадцатом столетии он сан засматривается на прелестную Кунку. В каждой повести ееть своя кульминация и развязка – возвращение путешественника к исходной точке, на Градчаньг.
В обеих повестях автор смело сводит разные языковые пласты, сочетая современную разговорную речь со стилизацией под изысканную "чистую поэзию" или под грубовато-тяжеловесный язык гуситской эпохи. Это создает дополнительный источник комического, вносит забавную путаницу во взаимоотношения персонажей, которые то и дело озадачивают друг друга не только поступками, но и речами.
"Двоичная система", господствующая в повестях, задана и замыслом противопоставить Броучека незнакомой среде, столкнуть разные мировоззрения, – и самой спецификой жанра сатиры, подчеркивающей всевозможные противоречия и несоответствия.
Некоторое пристрастие автора к симметрии, контрастам и параллелизмам можно объяснить и навыками Чеха-поэта. Они помогают автору выпукло выразить идею, экономно и естественно организовать материал. Повести оставляют ощущение изящества и стройности конструкции. В них проявилось свойственное большим художникам чувство гармонии и пропорций.
