Крымскую, и что через 75 лет возродится Израиль, а это, как вам известно по Библии,
должно произойти перед самым концом Света...
Поцелуйте ручку Софье Августовне и поздравьте её от моего имени с наступающим
днём Веры, Надежды, Любви и матери их Софии...”
МАДАМ РАТЕНАУ
Стояла тёмная ночь, какие часто бывают в середине августа. Впрочем, в октябре
такие ночи бывают также. Но, по-видимому, был август, поскольку было тепло, хотя
временами шёл снег. Возможно, и не снег, а град, но у меня не было времени думать о
таких мелочах.
Я шёл по Колокольной улице. Ни один фонарь не освещал её, и тёмные окна
смотрели на меня с фасадов старинных домов. Я не совсем уверен, что это была
Колокольная улица, так как по Колокольной, как мне было известно, проходила трамвайная
линия, а здесь никакой линии не было. Так что, вполне возможно, что это была
Коломенская или Морская, или даже Разъезжая. Это не имело значения. В любом случае
где-то здесь проходил 28-й, а он мог быстро доставить меня обратно. Это наполняло меня
уверенностью и создавало, как говаривал покойный шеф, иллюзию безопасности.
Я хорошо знал, что она живёт на четвёртом этаже, и что номер квартиры... Какой
номер квартиры? Какое значение имеет номер квартиры, дома, название улицы и прочая
чепуха, которую мы сами придумали для камуфляжа, и теперь уже сами начинаем
попадаться в собственные ловушки! Нехватало мне ещё начать беспокоиться, что я иду
глубокой ночью, как будто Время можно разделить на ночь и день, забыв о его
неподвижности.
Я начинал злиться сам на себя, снежинки попадали за поднятый воротник моей
куртки, что не способствовало улучшению настроения, а шелест листвы тополей
раздражал ещё сильнее. На улице, по которой я должен был идти, не должно было быть
никаких деревьев. Ведь я сам изучал данные аэрофотосъёмки, хотя, признаться, не совсем
внимательно, надеясь на память и выработанный годами инстинкт.
Подчинившись последнему, я зашёл в тёмный подъезд, прошептав горячую молитву
пречистой Деве за то, что она правильно указала мне путь. В кромешной темноте я
вскарабкался на четвёртый этаж. Остановился на площадке, на которую выходили двери
пяти квартир. И снова мелькнула предательская мысль зажечь спичку, чтобы сверить
