Психология
— в той мере, в какой она практически
затрагивает
конкретного человека, — не может
удовлетворяться средними значениями,
поскольку они говорят только
об общих принципах поведения; она должна
самым внимательным
образом отнестись к исключениям
индивидуального
порядка, остающимся за рамками
статистических подсчетов.
Настоящий, глубинный смысл человеческой
души
не в ее усредненных характеристиках, а
в ее уникальности
и неповторимости, то есть свойствах,
которые с научной
точки зрения ничего не значат. Благодаря
экспериментам
Райна — если не благодаря собственному
практическому
опыту — мы теперь знаем, что невероятные
события
все-таки происходят, и что наше видение
мира, дабы
соответствовать действительности,
должно учитывать также
и проявления невероятного. Подобный
взгляд на вещи
— кощунство для тех, кто предпочитает
чисто научный образ
мышления; следует, однако, напомнить,
что без исключений
не было бы статистики, и что для реальной,
практической
жизни исключения зачастую оказываются
намного важнее усредненных правил.
Наша
картина позволяет a
posteriori
сделать некоторые выводы
относительно природы феноменов «небесного
происхождения». «Небо» — это не
просто воспринимаемое нашим
зрением воздушное пространство голубого
цвета или Вселенная,
заполненная звездами; оно является
человеку как
четвертое измерение — нечто совершенно
чуждое, населенное
человекоподобными и зооморфными
сверхъестественными существами,
полное темных дисков и округлых дыр.
Что касается дыр, то они, по всей видимости,
трехмерны
и лишены четвертого измерения. Как мы
видели, задний
план картины в целом имеет «водянистую»
природу; он представляет собой нечто
текучее и в этом смысле прямо
противоположен «огненной» природе
предыдущей картины.
Огонь служит аллегорией движения,
страсти и
аффекта,
тогда как вода, в силу своей особой,
«прохладной»
вещественности, обозначает пассивность,
терпение, спокойствие,
отрешенное созерцание; отсюда —
утоляющая
жажду «вода учености» (aqua
doctrinae)
иrefrigerium
— освежающая, прохладная вода жизни в
раю, гасящая огонь
чистилища, подобно «саламандре»
алхимиков.
Говоря
«наша вода — это огонь» (aqua
nostra
ignis
est),
старые мастера-алхимики выражают
единство, которое нашим
мышлением разорвано на контрастные
составляющие; аналогичный
феномен мы встречаем в связи с
бессознательным
образом Божества. Эта кажущаяся тайна
характеризует
все сущее: с одной стороны оно есть
такое, какое есть,
а с другой стороны оно не равно самому
себе; данный парадокс
полностью применим к сфере бессознательного,
реальность которой мы можем испытать
только в сравнительной
форме. То же относится и к четвертому
измерению,
которое можно рассматривать либо как
всего лишь математическую фикцию,
измышление нашего мудрствующего
рассудка, либо как откровение сферы
бессознательного.
