Призыв
«оставаться внизу» и похожее на
оскорбление человеческого величия
подчинение зооморфному символу,
несомненно, стремятся показать нам, что
мы должны осознавать упомянутые
только что простые истины и не упускать
из виду, что земной человек благодаря
своей анатомии и физиологии и несмотря
на все свои порывы «вверх» был и остается
близким родственником антропоидов.
Человек, желающий благодаря
саморазвитию, без потерь, достичь высшего
уровня духовного существования, должен
ясно видеть, что это не в его силах;
подобные изменения зависят от условий,
на которые ему не дано воздействовать.
Человек может только испытывать тоску,
«воздыхать» и молиться в надежде,
что нечто вознесет его над его собственным
уровнем — ведь повторить трюк барона
Мюнхгаузена самостоятельно он не
способен.
Благодаря
подобной позиции он пробуждает в своем
бессознательном силы, которые могут
оказать ему большую помощь — если его
слух достаточно тонок, чтобы их понять,
— но одновременно представляют большую
опасность — если ему не хватает дара
понимания. Независимо от того, как мы
назовем пробуждаемые таким образом
силы и возможности, их реальность
остается несомненной. Никто не запретит
человеку с религиозным мироощущением
вполне последовательно обозначать их
словами «боги», «демоны» или даже
указывающим на некий абсолют термином
«Бог»; ведь опыт ясно показывает, что
их поведение соответствует этим
обозначениям. Некоторые в данной
связи говорят о «материи», полагая, что,
вводя и используя это слово, они
выдвигают новую идею; на деле же они
просто заменяют X на Y
и ни в коей мере не продвигаются
вперед по сравнению с тем, что уже
известно. В данном случае единственное,
о чем можно говорить с уверенностью
— это наше глубочайшее неведение,
мешающее хотя бы уловить приближение
разгадки великой тайны. Лишь рискованный
скачок в религиозную веру позволяет
выйти за рамки узаконенной формулы:
«дело обстоит так, как если бы...»; но
право на этот рискованный скачок мы
оставляем людям, наделенным соответствующими
склонностями или благодатью. Любой
кажущийся или реальный прогресс зависит
от экспериментальных данных и фактов;
однако установление последних — и ныне
мы об этом уже хорошо знаем — представляет
собой одну из сложнейших задач для
человеческого духа.
ЧЕТВЕРТЫЙ
СОН
В период
работы над этой книгой я неожиданно
получил от одного из своих зарубежных
друзей описание сна, который приснился
ему 27 мая 1957 года. Мои отношения с этим
человеком ограничивались обменом
письмами раз в год или даже раз в два
года. Будучи астрологом-любителем,
он интересовался проблемами синхронности.
Ему ничего не было известно о моем
интересе к НЛО; впрочем, он и не ассоциировал
свой сон с интересующей меня темой. Его
неожиданное и необычное решение сообщить
мне о своем сне, судя по всему, принадлежит
к той категории «осмысленных совпадений»,
существование которой отвергается
расхожими статистическими предрассудками.
