- В том-то и дело. - Наварин снисходительно улыбнулся, и доброта, которая обычно светилась в его глазах, исчезла. - Сидят в санотделе штаба армии канцеляристы и сочиняют приказы. А у нас опыт. Помню, под Смоленском... Да что далеко за примерами ходить!.. Недавно командир медсанбата Михайлов прислал к нам без обработки две машины тяжелораненых. А ведь знает же, что не имеет права этого делать. И все-таки направляет. А что будет, если поток раненых увеличится? В каком положении мы окажемся, когда вперед медсанбатов выедем?
- Постойте, постойте, - перебил Наварина майор Воронов. - О каких двух машинах вы говорите?
- Три дня назад это было... Вот вы, Артем Федорович, упрекаете меня, что я устав нарушаю. Где нужно, я за порядок костьми лягу. Михайлов хоть и мой старый знакомый, на Северо-Западном фронте тоже в одной армии были, а я его не пощадил. Завернул машины обратно и еще сообщу об этом начальству.
- Завернули? - Глаза майора Воронова потемнели, сделались колючими. А может, медсанбат не мог?..
Во дворе хлопнула калитка и послышались чьи-то торопливые шаги. В кабинет вбежала медсестра Ирина Сорока. Запыхавшаяся от бега, взволнованная, она, не спросив, как положено, разрешения, начала тараторить:
- Товарищ начальник! Раненого принесли, прямо с полкового медпункта. У него в правом бедре мина... в верхней части... Пиротехник говорит трогать нельзя, может взорваться.
Наварин смотрел на взволнованную девушку, и его спокойное и твердое лицо выражало недоумение.
- Толком расскажите. Какая мина? - переспросил майор Воронов, поднимаясь со своего места.
- Немецкая! Небольшая, как свеколка. Застряла в бедре и не взорвалась...
Вениамин Владиславович хмурил брови, и над ними дергались мускулы. Такого случая он еще не встречал в своей практике и даже нигде не читал о подобном. Начал осмысливать услышанное. Сразу далеко отодвинулись только что одолевавшие его заботы... "В теле человека неразорвавшаяся мина. Нужно оперировать. Но мина в любой миг может взорваться. Погибнет не только раненый, но и хирург, и все, кто будет близко..."
Вениамину Владиславовичу показалось, что спинка стула, на котором он сидит, расслабленно подалась назад. И деревянные половицы под ногами вдруг показались дряблыми, скрипучими. Ему стало неприятно это состояние потерянности, и он нетерпеливо, со злостью забарабанил пальцами по столу. Ритмичная дробь пальцев как бы дала плавный ход мыслям, вернула его к действительности. Оторвав взгляд от взволнованного лица медсестры, Наварин вопросительно посмотрел на майора Воронова, который старательно набивал трубку с медным ободком на мундштуке.
