— Почему в этом краю дрожит земля, Цицерон? — спросил Адриан.
— Черт возьми, уж нет ли здесь зыбучих песков? — подхватил Флорис.
Цицерон покачал головой.
— Это нет, мисси, но будь осторожен, и ты, мисси, тоже…
Услужливый Цицерон обернулся, чтобы схватить за повод лошадь Федора. Это было уже слишком! Казак яростно выругался. Он не мог больше смотреть, как его молодые господа во всем потакают этому черномазому идиоту.
— Гром и молния! — с этими словами Федор пришпорил коня, чтобы перепрыгнуть через сломанную березу.
— Берегись, мисси! — в ужасе воскликнул Цицерон.
Но было поздно: ступив за тропу, Федор угодил в болото — твердая на вид почва скрывала вязкие воды протока.
Флорис и Адриан стремительно спешились. Федор отчаянно барахтался в тине. Его лошадь всхрапывала, силясь выбраться из западни. Казак ничем не мог ей помочь — видимо, нога у него застряла в стремени. Впрочем, положение его было бы не таким отчаянным, если бы на поверхности воды не показались черные змеи, чей укус считался смертельным. Отвратительные рептилии с шипением приближались к казаку.
— Не шевелись! Мы прикроем тебя, Федор! — в один голос закричали Флорис и Адриан, заряжая пистолеты.
Ли Кан выхватил кинжал, который умел метать на сто футов.
— Нет, мисси… Ты пустить Цицерона!
Негр бросился в воду. Он плыл по-лягушачьи, держа голову на поверхности и при каждом взмахе руками издавал какой-то странный крик. Эти пронзительные звуки отпугнули змей. Постепенно все они спрятались за белыми кувшинками, источавшими зловоние.
Опасность миновала. Федор наконец освободил ногу и выполз из тины, а Флорис и Адриан помогли выбраться лошади. Цицерон приплясывал от радости, показывая белоснежные зубы. Федор понурился, стыдясь прежней своей злобы по отношению к негру.
— У тебя, друг, кожа другого цвета, но отныне… отныне ты всем можешь говорить, что Федор Тартаковский твой товарищ и должник!
И казак сжал руку Цицерона так, что у того едва не хрустнули кости. К счастью, вмешался Ли Кан, прервав эти излияния присущей ему тирадой:
— Да будет благословенная тысячу раз тысячей благовонных лет Рыба с Сумрачной Чешуей, извлекшая Острый Клинок из отравленных вод Лживого Дракона… Рыба с Сумрачной Чешуей может теперь рассчитывать на вечную признательность Лотоса с Пятью Лепестками!
Цицерон комично вращал глазами, слушая эту речь, из которой не понял ни единого слова. Зато Грегуар выразился кратко, но куда более внятно.
— Отлично, парень! Люблю смельчаков!
