-- Они живы сейчас! Если про них узнают, их просто прикажут разобрать.
-- Если не получится жить полноценно, они согласны и на это, -- горячо сказала Жанна. -- Только чтобы не как сейчас. Они же с ума сойдут!
-- Не сойдут. Не получится, -- ответил Кривцов. В голове его царил полный беспорядок. Ему хотелось в тепло, чтобы спокойно разобраться в себе и ситуации.
Жанна смотрела на него умоляюще. Ее виски начинали золотиться. Кривцов узнал тот оттенок, что покорил его при первом их разговоре.
-- Пойдемте в кафе, Жанна, -- сказал он. -- Мне надо подумать об этом обо всем. И нам обоим не мешало бы выпить чего-нибудь горячего.
-- Кто там из них остался? -- спросил Кривцов, когда ему принесли кофе. Перед Жанной появился бокал с глинтвейном -- девушка отказывалась и смущалась, но Кривцов настоял. Ей нужно снять напряжение и согреться. А он полюбуется результатом.
Жанна принялась рассказывать, Кривцов слушал. Девушка называла имена, а он помнил кристаллы. Фиолетово-синий -- профессора, серовато-голубой с подпалинами -- художника, коричневатый -- клерка. Бежевый, очень недурной кристалл студентика с уродливым иссиня-бурым пятном -- его, Кривцова, ошибка. Игла соскользнула при прошивке. Кривцов сначала переживал и пытался исправить недочет, потом стал просто наблюдать, на какие реакции оказывает влияние это пятно. Материала набралось на статью в Nature. С тех пор он еще несколько раз ставил на кристаллы пятна -- уже специально.
А вот Иван Михайлович ошибкой не был. Его кристалл, бурый снизу и ржавый сверху, с проступающими черными крапинами, был просто кладезем информации о рефлексах.
Кривцов из каждого пытался сделать совершенство. Вот только устойчивого результата не получалось. Он досконально изучил физику, химию и биологию мозга, он пытался менять проводимость различных путей, скорость сигнала, он вводил в кристаллы реактивы. Множество кристаллов сгорело у него в руках. Но иногда он получал в результате своих опытов такой невиданной красоты материал, что это оправдывало все его неудачи. Он пытался менять окраску кристаллов, и даже преуспел кое в чем, но научиться сохранять результат так и не смог. Ему казалось, что он вот-вот решит и эту задачу, но тут Левченко пропихнул в парламент свой законопроект, и все рухнуло. Для Кривцова. Да и для Левченко тоже. Кривцова передернуло от воспоминаний.
Он судорожными глотками допил глинтвейн и зажег сигарету.
-- Вам нехорошо? -- спросила Жанна.
