– А чего они? Познакомился я тут, пока тебя ждал, с двумя клоунами.
– А, с этими, которые бурбон… – не бери в голову, это местная, так сказать, достопримечательность. Они в общем безобидные, даже забавные.
– Понтов то сколько. Ты, говорят, не понимаешь, куда лезешь.
– Правильно же говорят, – Светка потерлась, мурлыкая, о мускулистое плечо и разлила кофе, – что ты вообще про меня понимаешь?
– А чего про тебя понимать? Тебя любить надо. Ну и понимать тоже, конечно.
– Ладно, ладно. Шопинг, шопинг, потом культурная программа. Я поведу тебя в музей!
– Оно мне надо?
– Надо, надо, и не спорь со мной никогда. И глупостей не спрашивай.
***
Трыньк – блямкнула бляшечка. Никакой видимой причины трынькать у бляшечки не было. Невидимой тоже. По крайней мере, известной физической. Человечеству известной. На настоящий момент развития. Никто за стенкой с магнитом не баловался, никакой грузовик мимо не проезжал.
Да если бы и проезжал – ничего бы бляшечке не было. Потому что фундамент. В фундамент здания влили не одну тысячу тонн бетона, и покоился он непосредственно на платформе. Той самой, среднерусской гео-как-там… ну на которой вся что ни на есть среднерусская равнина покоится, плита эта самая. Здание с таким расчетом и строилось, чтобы никто его поколебать не мог. И ничто. Человечеству известное на настоящий момент развития этого самого человечества.
Паранормальное явление. Впрочем, какое там паранормальное, нормальное физическое явление. Человечеству вот только на настоящий момент развития этого самого человечества неизвестное. Всему. Кроме нас. Нам вроде как известное. Ну не совсем чтобы известное, но пристально изучаемое. Нами.
***
В гости друг к другу мы практически не ходим. Хотя живём почти все в одном доме, и даже в одном, вернее в двух подъездах – жильё казённое, типа общежитие, стандартные двухкомнатные хрущевки, стандартным же образом меблированные.
Мебель добротная, финская – мечта каждой советской семьи из тех доперестроечных времён – диван, кровать, письменный и обеденный столы, гардероб, стенка, кухонный гарнитур.
Всё полированное, на паркетном полу паласы, цветовые решения светленькие, весёленькие, жизнерадостные. Посуда тоже из тех времён – фарфор гэдээровский, хрусталь чешский. Холодильник, плита, пылесос и стиральная машина – уже бошевские, современные, шума издают мало.
И живём мы тут, надо сказать, вахтовым методом – на выходные народ разъезжается к домочадцам, у кого они есть. А у кого они есть, я не знаю. За пределами службы мы не общаемся. Практически. Разве что изредка.
