В тот же вечер к ним в дом приехал Синклер. Он сразу прошел в гостиную, где Эдвард с Анной уже ждали его.
Первым делом Синклер тут же налил себе виски. Его вседозволенность и фамильярность по-прежнему раздражали Анну, но уже не так сильно, поскольку она трепетно верила, что родит мальчика и тогда Синклер никогда не будет хозяином в ее доме.
— Ну и как? — спросил Эдвард.
— Одна и та же картина по всему поместью. Урожай пострадал очень сильно.
— Этого мы все и боялись. Нынешним летом эта болезнь растений появилась в Бельгии и на юге Англии. Я с самого начала опасался, что она доберется и сюда. — Эдвард с унылым видом сел.
— А что же будут есть крестьяне-арендаторы? — спросила Анна.
— Какая разница, что они будут есть? Как они будут платить ренту? — резко бросил Синклер. — Я послал своих людей к Фоксам и к другим ближайшим соседям, чтобы выяснить, как обстоят дела у них. И понять, с чем именно мы сейчас столкнулись.
Очень быстро выяснилось, что та же болезнь охватила плантации фермеров и в соседних поместьях, и за их пределами. А вскоре стали ясны и масштабы эпидемии: она распространилась по всей стране.
— У нас уже как-то был неурожай, — пытался сохранять оптимизм Эдвард. — В тот год действительно было очень тяжело, но на следующий все наладилось.
— Но что нам делать сейчас? В этом году? — раздраженно спросил Синклер.
Эдвард подумал немного и сказал:
— Мы не прогоним ни одного из арендаторов. Мы позволим им задержать выплату ренты. В следующем году они могут это наверстать.
— Если мы позволим задолженности по ренте, у нас появятся долги по ипотеке! — возразил Синклер. — Банки могут оказаться не такими добрыми и снисходительными к тебе, как ты — по отношению к твоим арендаторам!
— А кем мы заменим наших арендаторов, если сейчас всех разгоним? Эпидемия охватила все районы, а это значит, что нет фермеров с деньгами, которые могли бы прийти на их место, — заключил Эдвард.
Вскоре Анна поняла, насколько прав был ее муж, поскольку послания с поздравлениями в связи с ее беременностью сменились письмами от друзей, которым принадлежали большие поместья, где говорилось о том, какие тяжелые наступили времена и как нелегко смотреть, как голодают крестьяне-арендаторы. Как и Эдвард, все надеялись, что следующий год выдастся урожайным и все невзгоды вскоре окажутся позади. Люди смогут как-то пережить этот год. У большинства были какие-то запасы еды, чтобы дотянуть до весны.
Но когда наступила зима, она оказалась самой тяжкой и жестокой, какую только кто-то мог припомнить. Люди, и так уже ослабленные из-за нехватки еды, страдали еще и от жестокостей погоды; поддерживала их только надежда на то, что следующий год будет лучше.
