Судя по тому, что воздух был бодряще свежим, Анна решила, что сейчас, должно быть, часов семь утра. Она долго простояла так на месте, слившись воедино с окружающим чудным пейзажем.
— Что-то вы рано встали, — внезапно услышала она за спиной.
Обернувшись, Анна увидела заспанного Шона, одетого в бриджи и рубашку.
— Меня разбудили птицы, — сказала она.
Она подошла к нему, и они крепко обнялись, надолго застыв на месте без слов.
— Пора вам возвращаться домой, — наконец сказал он.
Анна кивнула.
Пока они ехали по территории поместья, никто из них не упомянул о том, что случилось с ними прошлой ночью. Создавалось впечатление, что между ними установилась молчаливая договоренность, которая не требовала ни объяснений, ни извинений.
Он остановил повозку под деревьями, не доезжая до дома.
— Отсюда уже дойдете пешком? — спросил он. — Лучше мне не светиться тут со своей повозкой и этим пони.
Анна кивнула.
— Я проберусь к дому и незаметно проскользну внутрь, — сказала она, очень надеясь, что никто не заметит ее в этой необычной одежде.
— При первом удобном случае я попробую отказаться от обязанностей вашего личного слуги, — сказал Шон. — Попрошу перевести меня куда-нибудь в другое место, подальше от Большого Дома — и от вас.
Анна опять кивнула.
— Да, так будет лучше всего.
— Прощайте, Анна.
— Прощай, Шон.
Она выбралась из повозки и направилась в сторону дома, пряча свою черную шаль под плащом. Подойдя к дому, она намеренно замедлила шаг, делая вид, что просто возвращается с утренней прогулки. С большим облегчением она обнаружила, что двери не заперты.
Анна торопливо прошла через холл и быстро поднялась по лестнице, стремясь в безопасное убежище — свою комнату. Войдя туда, она сразу же заперла за собой дверь. Закрыв лицо ладонями, она прислонилась спиной к дверям, раздумывая над тем, что с ней произошло. Потом она подошла к зеркалу и стала рассматривать синяк, выступивший на щеке после удара той женщины.
Взяв кочергу, она разожгла огонь в очаге и подбросила немного дров, которые сразу занялись. После этого она быстро сняла платье и все остальное и бросила все вещи в огонь. Снова взявшись за кочергу, она подтолкнула ворох одежды в самый жар и стала следить за тем, как ткань превращается в пепел.
28
Бартон налил Анне кофе в чашку из тонкого фарфора.
— Что-нибудь еще, миледи? — спросил он.
— Нет, спасибо, Бартон, — ответила Анна.
— Вы уверены, что вам не нужно обратиться к врачу по поводу этого ужасного синяка, миледи?
