Я садился в дальний угол и оттуда наблюдал за генералами, начальниками больших учреждений и даже министрами, которые отчитывались перед Комиссией. Ее члены периодически менялись, одни, "взяв свои рентгены", отправлялись в Москву, другие, придя немного в себя и сделав неотложные московские дела, возвращались назад в Чернобыль. Уезжал и Председатель. Тогда все чувствовали себя более свободно и ПК проходили быстрее.
Я слушал часто возникавшие споры, иногда хотел бы высказать свое мнение, но им никто не интересовался.
Способ повлиять на события, когда это казалось абсолютно необходимым, у меня был только один – убедить свое начальство – руководителя оперативной группы, а он уже выступит на ПК или в рабочем порядке постарается убедить Председателя.
***
Время летело. Строители возводили "Укрытие" и все больше бетона уходило в неизвестность. Военные вертолеты, зависая над блоком, ежедневно регистрировали мощность дозы на высоте 200 м над реактором. Физики пытались получить информацию о топливе.
Исподволь готовился "час", а вернее сказать "два часа икс" во многом определивших мою судьбу.
День начинался прекрасно. Прохладный и солнечный осенний день в октябре 1986 года. Я шел по узеньким чернобыльским переулкам вдали от основных дорог. Постоянный гул машин с трудом прорывался через сады. После вчерашней тяжелой работы была надежда отдохнуть, сидя в штабе и обрабатывая полученные результаты. И до конца разобраться в одном важном вопросе, который уже несколько дней доставлял нам серьезное беспокойство. Но человек предполагает, а судьба...
***
Через несколько часов я очутился на втором этаже: Легасов спустился в наш штаб и привел меня в кабинет Председателя. Щербина не терял времени на предисловия:
- "Вы в курсе дела, что радиация над блоком увеличилась в 4 раза? Еще не знаете? Сегодня доложили пилоты вертолета. И еще. Ваши физики зарегистрировали подъем температуры в нижних помещениях, под взорванным реактором. Почему мне сразу не сообщили – это отдельный вопрос и мы еще с ним будем разбираться. Сейчас нет времени. И на площадке активность фильтров, сквозь которые прокачивают воздух, в десятки раз возросла. Складывается впечатление, что в блоке началась неуправляемая цепная реакция. Давайте, выясняйте причину. Быстро и доказательно. Время могу дать – 2 часа. Не выясните точно, что это не ядерная опасность, будем объявлять тревогу и выводить людей с площадки. Сегодня у нас тысячи людей там работают. Времени больше дать не могу. Пока не выполните работу и не доложите лично мне или академику Легасову, ни с кем никаких разговоров об опасности. Обычная штабная работа. Срочная, но обычная. Любая помощь будет оказана немедленно".
