.
Сквозь пелену ливня и боли он спикировал на белеющую под ним, ухмыляющуюся физиономию, и глаза Малфоя расширились от страха: ему показалось, что Гарри напал на него.
— Какого… — задохнулся он, шарахаясь прочь.
Гарри отпустил древко, за которое держался здоровой рукой, и совершил неистовый рывок; пальцы сомкнулись на холодном сниче, но теперь он сжимал метлу одними коленями; зрители внизу завопили, — он начал стремительно падать, изо всех сил стараясь не потерять сознание.
С громким всплеском он шлёпнулся в грязь и скатился с метлы. Рука болталась под каким-то странным углом; пронизанный болью, он слышал, словно на расстоянии, оглушительные крики и свист. Он сфокусировал взгляд на зажатом в здоровой руке сниче.
— Ага, — невнятно произнёс он. — Выиграли, — и отключился.
Он пришёл в себя, всё ещё лёжа на поле; дождь бил в лицо; кто-то склонился над ним. Блеснули зубы.
— О, нет, только не вы, — простонал он.
— Сам не понимает, что говорит, — громко сообщил Локарт встревоженным гриффиндорцам, толпящимся вокруг них. — Не волнуйся, Гарри. Я вылечу твою руку.
— Нет! — запротестовал Гарри. — Я уж лучше так, спасибо…
Он попытался сесть, но боль была невыносимой. Поблизости раздался знакомый щелчок.
— Колин, я не хочу, чтобы ты это снимал, — громко заявил он.
— Ложись, Гарри, — заботливо уговаривал Локарт. — Это простенькие чары, я их столько раз практиковал…
— А может, я всё же пойду в больничное крыло? — сквозь сжатые зубы выдавил Гарри.
— Правда, профессор, — заметил облепленный грязью Прут, не в силах удержаться от довольной улыбки, несмотря на травму своего следопыта. — Отлично сработано, Гарри, правда, зрелищно, по мне, так лучший твой бросок…
Сквозь дебри окружавших его ног, Гарри заметил Фреда с Джорджем, запихивавших этот ненормальный бладжер в ящик. Мяч всё ещё отчаянно боролся.
— Отойдите, — велел Локарт, засучив нефритово-зелёные рукава.
— Нет — не надо… — слабо попросил Гарри, но Локарт уже вращал палочкой, в следующий миг направив её на сломанную руку.
Странное, неприятное ощущение возникло в плече и распространилось до кончиков пальцев. Из руки словно выпускали воздух. Гарри не осмеливался взглянуть, в чём дело. Он, зажмурившись, отвернулся, но его худшие страхи подтвердились: толпившиеся над ним люди ахнули, а Колин Криви защёлкал камерой со скоростью света. Рука больше не болела, — только по ощущениям теперь и близко её не напоминала.
— Ой, — сказал Локарт. — Что ж… бывает. Но главное — перелома больше нет. И прошу это заметить. Так что, Гарри, доковыляй сам как-нибудь до больничного крыла, — а, мистер Уисли, мисс Грейнджер, не проводите его? — а там мадам Помфри сумеет… эмм… привести тебя в порядок.
