Гарри мрачно помахал Нику и потопал за Филчем вниз, удвоив количество грязных следов на полу. В кабинете смотрителя Гарри ещё не бывал; ученики, как правило, обходили это место стороной. Грязную комнату без окон освещала одна-единственная керосиновая лампа, свисавшая с низкого потолка. В воздухе витал слабый запах жареной рыбы. Вдоль стен выстроились деревянные картотечные шкафчики; судя по ярлыкам, в них хранились записи обо всех дисциплинарных взысканиях. Фреду с Джорджем был отведён отдельный ящик. На стене за письменным столом висел набор отполированных до блеска кандалов и цепей. Всем было известно, что смотритель давно упрашивает Дамблдора позволить ему подвешивать провинившихся к потолку за лодыжки.
Филч выдернул перо из чернильницы и принялся копошиться в поисках пергамента.
— Навоз, — взбешённо бормотал он, — шипящие драконьи сопли… лягушачьи мозги… крысиные кишки… хватит с меня… чтоб другим неповадно было… где этот бланк… ага…
Он вытащил из ящика стола длинный свиток и развернул перед собой, окуная длинное тёмное перо в чернильницу.
— Имя… Гарри Поттер. Проступок…
— Да там же грязи совсем чуть-чуть! — запротестовал Гарри.
— Кому чуть-чуть, мальчик, а кому лишний час уборки! — рассвирепел Филч, и на распухшем носу у него затряслась малосимпатичная капля. — Проступок… осквернение замка… предлагаемое наказание…
Утирая ладонью нос, смотритель злобно сощурил глаза, — Гарри, затаив дыхание, ждал приговора.
Но, едва Филч занёс перо над пергаментом, в комнате этажом выше что-то оглушительно грохнуло, — керосиновая лампа закачалась из стороны в сторону.
— БРЮЗГ! — взревел Филч, в приступе ярости швырнув перо на стол. — Сейчас ты у меня получишь, я тебя достану!
И, даже не оглянувшись на Гарри, Филч, топая, как бегемот, выскочил из кабинета; миссис Норрис прошмыгнула следом.
Брюзг, летающий школьный полтергейст, — малоприятное создание с вечной ухмылкой на физиономии, задавался единственной целью: сеять повсюду хаос и осложнять жизнь окружающим. Гарри вообще-то Брюзга терпеть не мог, но за эту отсрочку был ему до крайности благодарен. Надо думать, что бы ни натворил Брюзг (а в этот раз он, похоже, сломал что-то особо тяжёлое), — это отвлечёт Филча от Гарри.
Сообразив, что Филча надо бы дождаться, Гарри уселся в изъеденное молью кресло. На столе, помимо наполовину заполненного бланка, лежала лишь одна вещь: пухлый, глянцевый фиолетовый конверт, надписанный серебристыми чернилами. Быстро оглянувшись на дверь и убедившись, что Филч ещё не на подходе, Гарри поднял конверт и прочёл:
