Слизеринцев парализовало от хохота. Флинт согнулся пополам, опираясь на рукоять метлы. Малфой рухнул на четвереньки, колотя кулаком по земле. Гриффиндорцы столпились вокруг Рона, — тот продолжал изрыгать крупных, блестящих слизней. Похоже, никому не хотелось дотрагиваться до него.
— Отведём его к Хагриду, это ближе всего, — обратился Гарри к Гермионе; та храбро кивнула, и они вдвоем подхватили Рона под локти.
— Что случилось, Гарри? Что случилось? Он заболел? Но ты же вылечишь его, да? — Колин тоже выбежал на поле и теперь прыгал вокруг, пока они уходили с поля. Рона снова скрутило в рвотном спазме, и на грудь вывалилась очередная порция слизней.
— Ууух, — восхищённо протянул Колин, поднимая камеру. — Можешь подержать его так, Гарри?
— Уйди с дороги, Колин! — разозлился Гарри. Они с Гермионой увели Рона со стадиона и потащили к опушке леса.
— Уже близко, Рон, — выдохнула Гермиона, — в поле зрения показалась хижина Хагрида. — Скоро тебе станет легче… почти пришли…
До дома лесника оставалось не больше двадцати футов, как вдруг входная дверь распахнулась, — но вышел вовсе не Хагрид. На порог выступил Гилдерой Локарт, сегодня облачённый в нежнейшие розовато-лиловые тона.
— Сюда, быстро, — прошипел Гарри, оттаскивая Рона за ближайший куст. Гермиона с видимой неохотой юркнула следом.
— Это проще простого, если знать, что делать! — твердил Локарт, обращаясь к Хагриду. — Если понадобится помощь, ты знаешь, где меня искать! Непременно пришлю тебе свою книгу. Удивительно, что у тебя до сих пор ни одной нет, — сегодня же подпишу экземпляр и передам с кем-нибудь. Ну, до встречи!
И он направился к замку.
Гарри дождался, пока Локарт отойдёт на приличное расстояние, затем выволок Рона из-за куста, подвёл к хижине и настойчиво забарабанил в дверь.
Хагрид отпер сразу же, — вид у него был до крайности угрюмый, но, увидев гостей, лесник просиял.
— А я-то всё думаю, когда ж они ко мне пожалуют, — заходьте, заходьте, — думал, эт профессор Локарт вернулся…
Гарри с Гермионой поддерживали Рона, чтобы тот не споткнулся о порог; они ввели его в единственную комнату хижины, — в одном углу стояла исполинская кровать, в другом — камин, где весело полыхал огонь. Усадив Рона в кресло, Гарри быстро растолковал суть дела. Особого впечатления на Хагрида это не произвело.
— Уж пусть лучше выходят наружу, — оптимистично заметил он, поставив перед ним большой медный таз. — Не стесняйся, Рон.
— Наверное, придётся просто ждать, когда это кончится, — встревоженно проговорила Гермиона, наблюдая, как Рон склоняется над тазом. — Это в лучшем случае сложное проклятие, а уж со сломанной палочкой…
