Милош снова терпеливо улыбнулся и сказал:
- Пока ты вчера вечером крутился в кровати, я договорился обо всём с одним моим знакомым. Он сейчас прилетит и заберёт контейнеры с иридием. Если вес сходится, то у меня будет что-то около двух миллионов семисот тысяч долларов , а у тебя три двести с небольшим. Признаю, что знакомый берёт свою комиссию, но он берёт на себя и все банковские дела - он заведёт на твой ДНК и на фиктивное имя один счёт, а на реальное и твой ДНК второй, мои телодвижения пусть тебя не беспокоят, у меня свои задачи. На твой реальный счёт он положит два семьсот, на второй всё остальное. С первого ты выкупишь Анджелу, со вторым можешь делать что угодно, хоть купи на все деньги виски и упейся.
Джон кивнул и сказал:
- Обязательно прислушаюсь к твоему совету и куплю виски, много виски.
Милош в тон Джону ответил:
- Да, это твои дела. Можешь.
На коммуникаторе Милоша замигал фонарик, сигнализируя о вызове, Тедди прогудел:
- К нам приближается грузовик серии “Селена”. Пристыковываемся? Грузовые шлюзы у нас совместимы.
После паузы Джон сказал, пристально посмотрев в глаза Милошу:
- Да, Тедди, пристыковывай его. Милош, ответь на вызов.
Милош сказал:
- Да, Джим, это ты на подлёте?
В коммуникаторе искажённый помехами голос что-то пробурчал, Милош кивнул и закончил вызов.
Через полчаса, глядя как два сноровистых парня в армейских скафандрах аккуратно протискивают контейнеры в шлюз, Джон почувствовал мгновенное помутнение сознания, он как будто раздвоился - одна половина спокойно смотрела на контейнеры, другая как будто взирала на “Эндевор” со стороны, глядя сквозь него и пространство, она пронизывала взглядом космос и смотрела куда-то далеко, не понять куда, она каким-то образом чувствовала всю Солнечную систему целиком, как будто это был собственный организм. Планеты двигались по своим орбитам, тянули на своём гравитационном поле спутники, Солнце вращалось, пульсировало и жило своей сверхвысокотемпературной жизнью, астероиды хаотически перемещались по замысловатым орбитам, на краю системы по касательной пристраивалась комета.
С одной стороны Джон понимал всю тщетность своих микроскопических усилий, этой затеи с иридием, которая теперь казалась совсем идиотской, неожиданно возникшей симпатии к Милошу, всей борьбы с напыщенными идиотами-чиновниками, жившими своей микро-жизнью. А с другой стороны он понимал, что только действием, пусть и необдуманным, лихорадочно быстрым и порывистым, он сможет что-то сделать в этой жизни, оставить какой-то след, пусть это будет сварной шов на корпусе очередного “Эндевора” или поцелуй на губах голубоглазой белокурой девушки.
