Через десять дней возвращался в училище. Когда поезд остановился в Киеве, Петр вышел на перрон, чтобы отправить Любе заранее написанную открытку: все же они были друзьями, школу вместе кончили. Дважды прошелся мимо почтового ящика и точно не замечал его: открытку опускать не хотелось.
Раздались звонки отправления, Маринин бросился в вагон, схватил свой чемоданчик и сошел уже на ходу поезда.
В общежитии Любу не застал. Пошел в институт. Слонялся у входа, пока наконец на ступеньки широкого парадного не вывалила из дверей пестрая толпа студентов. И снова почти сразу же увидел Любу. С замирающим сердцем шагнул ей навстречу. Но вдруг остановился: Люба опять шла с тем же парнем...
Петр повернулся спиной к журчавшему говором и смехом потоку студентов и полез в карман за папиросой. Когда зажег спичку, возле него остановился студент, чтобы прикурить.
- Простите, вы Любу Яковлеву случайно не знаете? - неожиданно для самого себя спросил у него Петр.
- Знаю. Вон она Диму повела в общежитие.
- Какого Диму?
- Студент наш. Он плохо видит, почти слепой... По очереди его в общежитие водим.
- Слепой? - переспросил Петр, чувствуя, как запылало его лицо.
- Угу. - И парень громко позвал: - Яковлева! Люба!
Сколько затем пришлось Петру умолять Любу, чтобы она простила его, дурака...
Воспоминания Петра вспугнул задорный, с наглинкой голос, раздавшийся в раскрытых дверях купе:
- О чем так глубоко и обстоятельно думаем, товарищ младший политрук?
Петр оторвал взгляд от окна и повернул голову. Перед ним стоял...
- Морозов! Виктор! Ты откуда? - радостно удивился Маринин.
- Оттуда же! - глухо хохотнул Морозов. - Мы с Гарбузом к поезду чуть не опоздали. В соседнем купе загораем...
- Гарбуз тоже здесь? Куда же вас назначили?
- Угадай!
- Я не знахарь...
- Политруки танковых рот!.. В танковой бригаде служить будем... У самой границы.
Виктор Морозов - высокий костистый парень с худощавым лицом спортсмена - славился в курсантской семье своим неуемным аппетитом (в столовой всегда требовал добавки) и ворчливым характером (он был недоволен всем на свете: частым посещением бани и редким увольнением в город, придирками старшины в казарме и чрезмерной заботой преподавателей о том, чтобы курсанты конспектировали лекции). Сейчас это был совсем другой Морозов - довольный собой и всеми, сияющий и не в меру разговорчивый.
Не дав Петру раскрыть рта, он подхватил его чемодан и понес в свое купе, где сидел, томимый бездельем, третий их товарищ по роте, такой же вновь испеченный политработник - младший политрук Гарбуз...
