— Ничего, ничего, вот минуем Заколдованный лес, и уже до Дьёра будет рукой подать.
— Почему — Заколдованный? — струсила Паулина, прижимая кулёк со спящей Эстер к груди.
— А считается, что там черти водятся. И вообще нечистая сила. Ночью лучше туда не соваться, это верно. Защекочут насмерть.
— Ладно врать-то, — усмехнулся возничий. — Я в нечистую силу не верю.
— И напрасно, — наставительно сказал молодой человек. — Жил у нас в деревне малый — Иштван по прозвищу Бродяга. Бесшабашный такой, гуляка. Тоже всё кричал, что чертей не боится. Как-то раз вызвался пройти через Заколдованный лес. Говорит мужикам: если выйду под утро целым и невредимым, покупаете мне бочонок вина. Те ему в ответ: покупаем два, только выйди. Ну, и проводили беднягу...
— Что, не вышел? — с дрожью в голосе спросила служанка.
— Вышел, почему. Только полоумный. Никого уж не узнавал, лопотал бессвязно и ходил под себя, как маленький. А потом в одночасье умер. Вот вам и нечистая сила.
Хельмут всё равно не поверил:
— Это он с испугу. Тронулся от страха. Больше ничего.
Миклош согласился:
— Может быть, и так. Только упаси вас Господь оказаться ночью посреди Заколдованного леса!
Лес действительно выглядел мрачнее, чем Венский: мшистый, старый, весь какой-то опрелый и тёмный; непогода и отсутствие солнца завершали безрадостную картину. Ветер налетал на засохшие кроны и обламывал сучья; те, хрустя, падали на землю. Женщины от этого вздрагивали.
— Конский топот, нет? — неожиданно прислушался немец.
Венгр, ехавший на козлах рядом с ним, вытянул встревоженно шею:
— Разве? Показалось. Вроде никого.
Но мгновение спустя стук копыт обозначился совершенно явно.
— Кто-то догоняет.
— Да не может быть. Почему за нами? Просто едут.
— У меня дурное предчувствие, — заявила Ксюша. — А нельзя ли свернуть с тропы и укрыться за деревьями?
Провожатый ответил:
— Нет, нельзя сворачивать, может выйти хуже: это ж Заколдованный лес!
Оставалось ждать в неопределённости.
Вскоре на дороге появилась четвёрка всадников. Увидав повозку с Евпраксией и Паулиной, все они, привстав в стременах, радостно загикали. И, нагнав экипаж, осадили Хельмута:
— Стой! Стоять! Приехали.
Евпраксия спросила их по-немецки, пряча за разгневанностью волнение:
— Кто вы, господа? Что вам нужно?
Карл Головорез — как вы догадались, во главе налётчиков был приятель сторожа деревенской часовни, — ухмыляясь, проговорил:
— Мы грабители, с вашего разрешения... И нужны нам денежки, что лежат у вас в сундуке... — А потом добавил: — Если отдадите безропотно, то отправитесь дальше с миром. Станете капризничать — будем применять силу.
