Сания заволновалась.
— Как же не найти. Вот, пожалуйста. — Она вынула из кухонного стола сложенные в стопку тарелки, — Нет, пусть лучше эти останутся для себя, они не парные. — Сания спрятала тарелки и прошла в комнату.
В дубовом буфете стоял обеденный нарядный сервиз из фарфора.
— Вот возьмите этот сервиз. — И начала выкладывать на стол расписные тарелки.
— Не нужно, Сания! — сказала сестра. — Это дорогая штука, ее надо беречь. Может случиться, разобьют еще. Нам и те годятся, что на кухне…
Но Сания настояла на своем.
— Пусть хорошие им будут. — И, вытащив из ящика буфета белую, с голубыми узорами скатерть, начала складывать на нее тарелки. — Может, и скатерть пригодится?
Докторша была тронута.
— Спасибо, Сания, вы и меня заставили призадуматься. Ведь и у меня есть сервиз…
Гости ушли, а Сания склонилась над корытом, где мокли детские пеленки.
— Можно, Сания-апа?
Сания обернулась, не вынимая намыленных рук из корыта.
В кухонной двери стояла Карима.
На ней была домашней вязки шерстяная кофта, на голове шелковая косынка.
— Проходи, Карима, сейчас я закончу стирку.
— Давайте я прополощу, — предложила Карима.
И, не дожидаясь ответа, сняла кофту и засучила рукава.
— Давайте, давайте! — почти насильно вырвала белье из рук Сании.
Сания, неожиданно отстраненная гостьей от корыта, некоторое время стояла в растерянности. Потом, словно проспоривший человек, улыбнулась и стала вытирать руки.
Она с удовольствием смотрела на ловкие, проворные движения Каримы. Даже простенькое сатиновое ее платье казалось изящным и очень шло ей.
— Умеешь стирать, Карима, — похвалила Сания, — Руки-то золотые.
— Немало я перестирала детских пеленок. Семью нашу сами знаете.
— Зубарджат-апа здорова?
— Уже на работе. Все твердила: «Сходи, навести Санию-апа, спроси, как себя чувствует».
— Спасибо. А ребенок?
— Растет, уже смеяться умеет. Когда у нас начнутся занятия, Сания-апа? Верно, что десятого класса не будет?
Сания насторожилась:
— Почему не будет? Кто тебе сказал?
— Девушки говорят. Куда вешать белье, Сания-апа?
— Сама повешу, Карима, не надо.
Но Карима, перекинув на руку белье, уже двинулась к выходу. Сания вышла за нею.
— А как ваша девочка? — спросила Карима. — Не плачет? Можно посмотреть?
И, закончив вешать белье, на цыпочках подошла к люльке-коляске. С восхищением долго смотрела на ребенка, беззаботно спавшего в снежно-белом конверте с кружевными узорами по краям.
Вдруг Карима закрыла руками лицо и разрыдалась.
— Что случилось, Карима? — встревожилась Сания, — Ну-ну, садись, расскажи мне…
