У Камиля поднялось настроение от хороших вестей, и он душевно порадовался за свою ученицу.
— Молодец ты, Миляуша! — сказал он, пожимая руку юной студентке, — Поздравляю, поздравляю!
— Спасибо, Камиль-абый, но… не знаю, удастся ли учиться в военное время?
— Почему бы нет? Какой факультет?
— Химфак.
— Замечательно! Учись — будешь открывать тайны природы.
Время встречи истекло. Камиль тут же, наспех написал письмо жене. Сообщил, что скоро едет на фронт, хотя говорить об этом пока у него и не было прямых оснований. Но ему это дело казалось решенным.
И действительно, слова его оправдались. Через два дня он шагал в составе маршевой команды на железнодорожную станцию. Была ночь.
«Как хорошо, что Фуат ничего не знает», — порадовался про себя Камиль.
Но радоваться ему было рано…
Не прошло и двух суток, как их эшелон был в Москве. А на следующий день утром остановились на большой станции по дороге в Ленинград.
Здесь уже ясно чувствовалось, что фронт недалеко. Толпы солдат, рев моторов, контрольные посты на углах, выкрашенные в зелено-черный цвет машины (на некоторых из них Камиль видел пробоины от пуль), спрятанные в садах зенитки — все говорило о близости фронта. И вот вдруг эти зенитки заговорили — над станцией кружила вражеская разведка.
Камиль не заметил немецких самолетов — они летели высоко, только видел в небе белые клубки разрывов и слышал глухой гул, доносившийся из-за высоких облаков.
На станции солдат покормили обедом и выдали на дорогу сухой паек. А вечером поезд двинулся на запад.
В вагоне, куда попал Камиль, почти все были примерно того же возраста, что и он. Со многими он перезнакомился и разговорился. Но только один из них, чуваш Яков, стал по-дружески близок Камилю.
Вышло это не сразу. Не только Камиль, но и другие соседи по вагону сначала косо смотрели на него, Небольшого роста, коренастый и рыжеватый, с бледными веснушками на лице и голубыми глазами, он ничем не выделялся среди других. Но не было, наверно, в эшелоне другого человека, столь приверженного к соблюдению разных правил и предписаний. Скажем, играют солдаты в карты. Играют не на деньги, в дурачка, чтобы скоротать дорогу… Вышел кто-то из игры — на его место зовут Якова.
— Нет, нет, — отвечает тот испуганно, — начальник эшелона не велел играть в карты.
Или подъезжает эшелон к какой-нибудь станции. В таких случаях красноармейцы высыпают на перрон. Якову это кажется нарушением порядка.
— Думаешь угодить начальству? — ругают его солдаты.
