— Наелась, доченька? Ну, скажи «агу»! Эх, серьезная, как бюрократ! Хоть бы улыбнулась маме. Не идет тебе серьезность.»
И Зубарджат кончила кормить своего ребенка.
— Ну, хватит! Все! — оторвала она его от груди. — Что пищишь? Небось мокрый уже! Тут разве умеют ухаживать за ребенком как следует!
И, распеленав, начала его ощупывать. В это время появилась в дверях няня.
— Ведь говорили же вам, тетя, что не разрешается развертывать! — сказала она сердито.
— Ну, а что такое, ежели распеленала? Мой ведь.
— Давай сюда, давай! — отобрала няня ребенка и, хорошенько запеленав, отдала Зубарджат. — Пока он у нас здесь, ты уж за него не беспокойся, тетя.
— Ну-ну, ладно! — сказала Зубарджат. — Знай, что я такая тетя, которая вырастила уже десятерых. И все десять — как спелые яблоки. Вырастет и одиннадцатый.
—. Не хвались, — усмехнулась няня. — Через наши руки прошли и такие, которые, вырастив двенадцать детей, пришли с тринадцатым.
Все же она с уважением оглядела женщину, родившую своего одиннадцатого ребенка. И, как бы говоря от его имени, благодушно прошепелявила: «Ладно, мамуся, не ругай нас, мы ушли». И унесла малыша.
Сания с Фанией восхищенно смотрели на Зубарджат.
— А старшему вашему сколько, Зубарджат-апа? — спросила Сания.
Зубарджат не успела ответить. Выглянув в окно, она принялась кого-то беззлобно ругать:
— Тебя тут еще не хватало, черта бородатого!
Человек, появившийся из кустов под окном, ответил с широкой улыбкой:
— А, вот ты, оказывается, где! Узнал по голосу, как начала ругаться. Ну как себя чувствуешь? Жива, здорова?
— Разве нет детей, чего сам явился? В колхозе рук не хватает, а ты шляешься тут.
— Ну-ну, хватит! Покажи-ка сына-то!
— Как бы не так! Сейчас только унесли.
— Эхма, думал — увижу… Здоровый, хорошо сосет?
— Вон ее попроси, — кивнула Зубарджат на няню, вернувшуюся обратно, — может, принесет и покажет. Слушай-ка, миленькая, — сказала Зубарджат, подлаживаясь к ней, — вон отец за окном стоит, хочет посмотреть сына. Может, принесешь?
— Отец? Ой, ведь не разрешается! — сказала няня испуганно. — Как вы прошли?
Человек за окном улыбнулся.
— Раз уж сумел пройти, покажите сына, красавица моя. Вот и гостинец принес вам. На-ка, Зубарджат, прими.
— Нет, нет! Нельзя ничего передавать через окно. Только через двери, через дежурного. А сами… спрячьтесь, чтобы никто не видел.
— Нету меня! — Человек за окном с готовностью опустился наземь.
Няня торопливо вышла и вскоре вернулась с ребенком на руках.
