— Я знаю, кто они, — сказал, расхрабрившись, паренек, — они из нашей школы. А один из них — мой папа.
— Какая школа?
— Третья.
— А-а-а! Тогда это Камиль Ибрагимов. Ты его сын?
— Да, это Хасан, — признал кто-то мальчика.
Какой-то сухопарый человек лежал в тени воткнутой им в песок большой ветви ивы и, не обращая ни на кого внимания, тянул песню:
Земляника горькая,
Пока не поспеет…
Услышав имя Камиля, он сел и стал озираться.
— А! Камиль? Хасан? Где они?
Хасан не раз видел этого человека. Он попадался ему на улицах города. «Ганфов человек, без подбородка…»— отметил про себя мальчуган. Обычно он проходил, не замечая Хасана, всегда такой важный.
— Как дела, Хасан? Камиль твой отец?
— Да.
— А кто другие, что с ним плывут?
— Один — Рифгат-абый. А второй — Миляуша-апа.
— Миляуша! Дочка Баязитова?
— Да.
— А моего сына там нет?
— Кто ваш сын?
— Ты что, Шакира Мухсинова не знаешь?
— Шакира Мухсинова? — удивленно переспросил Хасан. — Нет, Шакир-абый на ту сторону не плавал. Он тут остался.
— А твой отец, значит, с дочкой Баязитова плавает? А?
Хасан не ответил.
— А где твоя мама? Дома осталась? Передай ей от меня привет. Скажи: «Мухсинов-абый кланялся».
Вспомнив о матери, Хасан замолчал. В самом деле, мама так и не увидит, как отец переплывает Каму. Даже, наверное, и не подозревает.
И мальчик вприпрыжку побежал к матери.
Действительно, Сания ничего не знала о том, где был в это время Камиль.
В этот день школа на берегу Камы прощалась с десятиклассниками.
На пляже одни учителя улеглись на горячий песок, другие пошли купаться. Школьники начали соревноваться в плавании на разные дистанции, в беге, в прыжках. Многие учителя, устроившись в стороне от учеников, за кустами ивняка, сидели в купальных костюмах. Рыболовы, подняв на плечи удилища, ушли подальше в поисках тихих мест.
Камиль снял сетчатую майку и белые брюки и, перекинув их через плечо, с ведерком в руке шел по берегу. Он был сегодня весел, ему хотелось шутить и смеяться. Но жене его было не до шуток. Сания была серьезна — ведь скоро она станет матерью второго ребенка, И было естественно, что она одна не сняла свой шелковый, в крупных узорах халат. Учителя наперебой старались оказать ей внимание, уступая ей лучшие места на пляже. И предупредительнее всех был сам Камиль.
— Иди-ка в тень, Сания! — крикнул он. — Вот отличное место: всю Каму видать.
Он поставил на землю ведерко и постелил на песке плащ, повесил свою одежду на гибких лозинках.
К нему первым подоспел Хасан.
