Сания села напротив Газиза Баязитова. Он только улыбнулся ей.
И что-то вдруг укололо ее сердце. Не сразу сообразив, в чем дело, она невольно опустила глаза. А когда снова взглянула на Баязитова, совсем растерялась: шея его была замотана знакомым пуховым шарфом. Значит, Гашия сказала правду! Что же это такое? И как ей теперь быть?..
Она уже не видела сидящих за столом — так поразил ее этот шарф.
Начали читать ее анкету. Сания слышала голос, но не понимала слов.
Видимо, все обратили внимание на ее изменившееся лицо. Баязитов и Башкирцев переглянулись, как бы спрашивая: «Что с ней?»
— Одну минутку! — сказал Башкирцев, прерывая чтение документов.
И повернулся к Сании:
— Что с вами? Не больны ли?
Ей подали стакан с водой:
— Выпейте, Сания.
Заметив, что все на нее смотрят, Сания пересилила себя.
— Не надо, — сказала она, — не беспокойтесь. Голова у меня закружилась. Уже прошло.
— Можно продолжать? — спросила Сабитова.
— Продолжайте, — спокойно проговорил Башкирцев.
Сделав над собой усилие, Сания вслушивалась в чтение документов. Но внимание рассеивалось, будто кто-то тихонько нашептывал ей: «Не ошибись и ты, посмотри, может, это не твой, а совсем другой шарф?» Сания осторожно подняла взгляд на Баязитова.
А Баязитов в эту минуту сочувственно думал о ней: «Видно, через силу работает, мало спит, неважно питается… Не мудрено нажить малокровие».
И, не замечая того, что делает, механически разматывал конец шарфа с вышитой на нем ромашкой.
Опять Сания перестала слышать инструктора.
— Товарищ Ибрагимова, ваше слово, — окликнул ее Башкирцев, — Коротко расскажите о себе, о вашей работе, о ваших планах.
Сания вздрогнула и стала рассказывать, стараясь не повторять написанного в анкете. И когда начала говорить, ей как-то стало легче и спокойнее.
Она рассказала, что родилась и выросла в таком же, как и Ялантау, уездном городке, где большинство населения татары. Родилась в семье учителя Самата, десяти лет осталась сиротой, была взята в детский дом, там стала пионеркой. Там же получила среднее образование и была послана в институт.
После этого вступления Сания начала говорить о работе в школе.
— Я знаю, что теперь главный наш лозунг: «Все для фронта!» Этому подчинены все наши мысли, дела и заботы. Тем не менее дело воспитания и обучения детей я не могу считать чем-то второстепенным. Обучение детей я считаю таким же важным делом, как, например, постройка новых железных дорог или поиски новых месторождений нефти или угля. Так я понимаю…
