Вспоминается начало романа: Онегин, едущий к дяде из-за наследства и вздыхающий: «Когда же черт возьмет тебя!»
Итак, ни дружбы, ни родства не существует в мире, где живет Онегин.
Зато любовь красавиц нежных Надежней дружбы и родства... ...Конечно так. Но вихорь моды, Но своенравие природы, Но мненья светского поток...
Вот в чем главная беда: «мненья светского поток» оказывается сильнее любого чувства, даже любви. А поток этот всегда мутен, всегда несет грязь! Страшный вывод делает Пушкин:
Кого ж любить? Кому же верить? Кто не изменит нам один? ...Любите самого себя, Достопочтенный мой читатель!
Пушкин, как и Герцен после него, не дает прямого ответа на вопрос: кто виноват? Но всем ходом событий он подсказывает читателю этот ответ: виноват стиль жизни, бездеятельной и лицемерной, бесстрастной и пустой, который убил в Онегине живые чувства; то общество, которое обрекает живущих в нем людей на подобие любви, подобие дружбы, подобие деятельности... Так вот и живет Онегин: много раз обманувшись в людях, он теперь боится и не умеет любить кого-нибудь, кроме самого себя. Но Татьяне-то от этого не легче!
Увы, Татьяна увядает, Бледнеет, гаснет и молчит! Ничто ее не занимает, Ее души не шевелит... ...Но полно. Надо мне скорей Развеселить воображенье Картиной счастливой любви. Невольно, милые мои, Меня стесняет сожаленье; Простите мне: я так люблю Татьяну милую мою!
Все, что здесь сказано, - правда. Пушкин любит Татьяну и сочувствует ей - правда. В следующих строфах он «развеселит воображенье» картиной любви Ленского и Ольги - правда. Но только счастливая ли это любовь? Об этом Пушкин предлагает подумать читателю. Проявления любви Ленского он рисует с почти неуловимой, но колкой иронией:
Он вечно с ней. В ее покое Они сидят в потемках двое; Они в саду, рука с рукой, Гуляют утренней порой... ...Он иногда читает Оле Нравоучительный роман... ...А между тем две, три страницы (Пустые бредни, небылицы, Опасные для сердца дев) Он пропускает, покраснев. Уединясь от всех далеко, Они за шахматной доской... ...Сидят, задумавшись глубоко, И Ленский пешкою ладью Берет в рассеянье свою.
Поедет ли домой, и дома Он занят Ольгою своей. Летучие листки альбома Прилежно украшает ей...
Итак, прогулки, чтение нравоучительных романов, игра в шахматы, стихи в альбоме - что ж, все это вполне возможные занятия для влюбленных. Но Пушкин не позволяет читателю отнестись к ним всерьез. Прогулки с Ольгой Пушкин называет «сладостной неволей»; в романах Ленский, оберегая Ольгу, пропускает «опасные» страницы; игра в шахматы нужна, только чтобы посидеть рядом, и, наконец, над альбомом Ольги Пушкин прямо смеется:
