Прочитаем «Онегина» вместе | страница 11



Мы приближаемся к концу первой главы. Состоя­лось наше знакомство с автором романа и с его героем. По возрасту Пушкин моложе Онегина. Но поэт - неза­урядная личность, человек яркий, талантливый, и есте­ственно, что он более мудр, чем Евгений, что внутрен­ний мир его более глубок. Духовные поиски, метания и потери Онегина знакомы Пушкину, он прошел через ра­зочарование, хандру, опустошенность - и преодолел эти «болезни века». При всей симпатии автора к герою, при общем воспитании, общем для обоих недовольстве ми­ром, в котором они живут, между Пушкиным и Онеги­ным есть громадная разница: они по-разному восприни­мают жизнь и людей. Читая роман дальше, мы увидим, как много бед принесли Евгению его холодность, его рав­нодушие к людям, его тоска и опустошенность...

Конечно, когда мы говорим об Онегине, мы не мо­жем не учитывать и не обвинять сформировавшую его среду, его век, его окружение - они отняли у Евгения уме­ние любить жизнь и наслаждаться ею. Но, читая Пушки­на, я, сегодняшний читатель, думаю о сегодняшнем дне. И вижу людей, которые скучают сегодня, когда никто не отнимает у них радостей жизни, просто они не хотят на­учиться ценить эти радости - научиться тому, что так ве­ликолепно умел Пушкин:

Я был рожден для жизни мирной, Для деревенской тишины: В глуши звучнее голос лирный, Живее творческие сны. ...Цветы, любовь, деревня, праздность, Поля! я предан вам душой.

Цветы, любовь, деревня - понятно: всему этому можно быть преданным душой. Но праздность? Ведь именно она опостылела Онегину, от нее бежал он из Пе­тербурга. Как же ею может дорожить Пушкин?

Праздность, как и деятельность, бывает разная. То­мительное безделье Онегина не имеет ничего общего с праздностью, знакомой Пушкину, - когда одинокие про­гулки или часы, проведенные в сумерках у камина, на­полнены мыслями, работой воображения, ума и сердца.

Когда душа человека пуста, ему тоскливо и скучно наедине с самим собой. В наше время на помощь такому человеку приходит техника: магнитофон, телевизор, ком­пьютер... Но ведь все это может надоесть точно так же, как надоели Онегину балы и карты. Спасает от тоски только душевная заполненность, богатство внутренней жизни - в нее входит и наслаждение природой, и «рос­кошь человеческого общения» (так говорил Экзюпери), и просто умение думать.

Конечно, жизнь яркого, думающего, значительного человека тоже не состоит из одного блаженства. Пуш­кин не хуже своего героя знал приступы грусти, отчая­ния, тоски. Но он умел преодолеть их, победить.