Два дня Жора не работал. Ходил по поселку вызывающе насмешливый, подчеркнуто беспечный.
— Долго ты намерен праздновать? — поинтересовался Тараненко.
— Вопросы в письменном виде, — дурашливо ответил Жора. — Прием с утра до вечера.
Он ходил от участка к участку, зубоскалил, угощал парней душистыми сигаретами, приносил девчатам цветы. Говорил:
— Мне что, я вольная птица: хочу — лечу, хочу — отдыхаю. — И подмигивал девчатам. — Одним словом, мостострой: хочешь — работай, хочешь — стой!
Вечером Жора приходил в клуб тщательно, до синевы выбритый, в новом, изумительной расцветки костюме — голубое с красным.
Ребята смеялись, похлопывая Жору по плечу, щупали его костюм:
— Красиво, но грубовато...
— Made in Paris... Сделано в Париже. Разбираться надо.
— Ты, Жора, как интурист. Тросточку бы тебе.
— Не тросточку ему, а тросточкой бы ему... по мягкому месту, — раздался голос.
Все обернулись. Дядя Вася, Василий Васильич Демин, пыхая самокруткой, из-под седых, взъерошенных бровей сердито смотрел на Жору.
— Это он только вид показывает, геройство свое напоказ выставляет... А на самом деле ничего подобного, — говорил дядя Вася. — Какое там геройство! Обыкновенное малодушие.
— Вы по... полегче выражайтесь, — угрожающе сверкая белками глаз, сказал Жора.
— Говорю тебе как старший товарищ, — спокойно продолжал Демин. — Ты вот ошибку допустил, большую ошибку, а исправлять не хочешь. Мол, я не я, и вина не моя. Нет, ты прояви геройство в другом — покажи себя в работе. — И неожиданно предложил: — Пойдешь ко мне в бригаду?
Жора мотнул головой.
— Нечего мне делать в вашей бригаде. До лампочки мне ваша бригада. Я не плотник.
— Я тоже не плотником родился.
— Мне машина дорожа топора.
— Машина тоже не уйдет от тебя.
Василий Васильич достал кисет и протянул Жоре.
— Закури-ка вот самосаду. Крепачок. Не выдержишь, поди?
— И не такой курил, — не поднимая глаз, сказал Жора и, рассыпая табак, стал сворачивать цигарку.
Потом кисет пошел по рукам. Парни курили и кашляли, Василий Васильич смеялся.
— Это вам не сигаретки. Так, значит, говоришь, костюм того... «маде ин Париж»? Вспомнил я, ребятки, забавный случай про это самое «маде». После войны мой приятель, инженер, собрался ехать в заграничную командировку и спрашивает у меня: «Чего тебе, Васильич, купить?» Купи, говорю, самый лучший материал на костюм. Хоть раз в жизни похожу в заграничном костюме...
