Плоть [ Авт. сборник ] | страница 49

Робин сняла куртку и стояла обнаженная по пояс. У нее была замечательная грудь, но, казалось, она сама не осознавала этого, так же как и других своих прелестей. Вернее, она знала, что у нее есть на что посмотреть, но не позволяла этому знанию препятствовать грации движений либо побуждать к кокетству.

Сарвант был настолько потрясен, что не позволял себе смотреть на нее долго. Черчиллю это казалось странным. Нефи, хотя и порицал одежду и манеры девушек Ди-Си, казалось, нисколько не смущался при виде их, когда они шли по улицам. Пожалуй, из-за того, что на других девушек он смотрел отстраненно, безразлично, как на диких туземцев чуждой земли. Здесь же знакомство подразумевало возникновение другого отношения.

По ступеням они взобрались наверх, где уже ждал экипаж, запряженный парой крупных темно-коричневых оленей. На небольшой площадке позади возка стояли двое вооруженных парней. Робин не задумываясь расположилась рядом с Черчиллем, и притом очень близко к нему. Грудь ее почти лежала на его руке, и он чувствовал, как исходящее от девушки тепло поднимается к лицу. Ему даже стало немного не по себе от того, что он не в состоянии скрыть, насколько сильно она его волнует.

Олени быстро бежали по улице, возница не считал нужным обращать внимание на пешеходов, которые, по его убеждению, должны были сами вовремя убираться с дороги. Через пятнадцать минут они оказались в районе проживания знати и богачей, промчались по длинной мощеной алее и остановились у большого светлого дома.

Черчилль спрыгнул и подал руку Робин. Она, улыбнувшись, поблагодарила его. Внимание его привлек громадный тотемный столб во дворе. На нем скалились стилизованные головы нескольких животных, но чаще всего попадались кошачьи.

Витроу догадался, что интересует Черчилля.

— Я из Львов. Моя жена и дочери принадлежат к Речным Кошкам.

— Мне известно, что тотем является могучей частью вашего общества. Но мне чужда сама идея.

— Я заметил, что у вас нет ничего, что свидетельствовало бы о принадлежности к какому-либо из братств, — отозвался Витроу. — Я мог бы посодействовать вам присоединиться к одному из них. Это совершенно необходимо. По сути, насколько мне известно, вы — первые, кто сам по себе.

Беседу прервали пятеро ребятишек, выскочивших из главного входа и с нежностью набросившихся на своего отца. Витроу поочередно представил гостям этих голых мальчишек и девчонок, а затем, когда подошли к крыльцу, познакомил со своей женой, полной женщиной средних лет, некогда, вероятно, очень красивой.