Впрочем, не время об этом.
Скрипка как скрипка. Самая обыкновенная. Струны, гриф, резной корпус.
Брать или не брать?
Конечно, вся эта брехня насчет проклятия, которое якобы лежит на скрипке, Кондрашову не сильно тронула. Ничего особенного в ней нет. Валерка сам по себе сбрендил, Наташка носится со своими страхами. А вот Гошка…
При мысли о Георгии Любка снова расстроилась и машинально потянулась к инструменту.
И хорошо ты умеешь играть? – раздалось у нее за спиной.
Кондрашова испуганно повернулась, прижимая к себе скрипку. Руку неприятно щекотнуло, словно сквозь ладонь прошел слабый разряд тока.
В дверях стоял изрядно потрепанный дядя Витя.
Попробуй, у тебя получится…
Вы же сами сказали, что я бездарность, – нашлась Любка. – Лучше дать кому-нибудь поталантливей.
Вот и отдавай!
Под локтем Виктора Львовича мелькнула тень.
Перед Кондратом выросла сгорбленная фигура Валерки. Увидев Гребешкова, Любка ахнула. За прошедшие несколько часов он сильно изменился: еще больше согнулся, высох, стал похож на ожившую мумию.
Кондрашова попятилась.
– Я на минуточку, – пробормотала она, ощупывая корпус скрипки. – Мне только посмотреть! Одну секундочку!
Нет там ничего!
Любка отбежала к первым рядам и начала трясти инструмент. Скрипка отзывалась глухим возмущением струн. Казалось, что корпус действительно пуст.
Отдай!
Гребешков прыгнул вперед.
Любка забралась на сцену, не переставая трясти скрипку. В какое-то мгновение что-то мелькнуло в отверстии резной эфы, прорези в верхней части инструмента. Но толком рассмотреть не удавалось.
Чем дольше она держала скрипку в руках, тем больше Кондрату хотелось попробовать на ней сыграть и уж совсем не хотелось ее никому отдавать. Ведь у нее тоже в детстве было желание стать гениальной скрипачкой. Правда, потом оно куда-то исчезло…
Убери руки!
Кондрашова оказалась припертой к стенке. Валерке оставалось пройти до нее два шага.
Забыв все Гошкины рассказы, Любка зажмурилась и шарахнула скрипкой по перекошенной яростью физиономии.
От увиденного у нее открылся рот.
Вместе того чтобы развалиться на мелкие кусочки, скрипка изогнулась, мягко мазнула Валерку по лицу, стекла со впалых щек, собралась в единое целое и застыла. Кондрашова явственно почувствовала, как шевельнулся гриф в ее руке.
На секунду свет померк, заменившись дрожащим отблеском факелов. Потянуло подвальной сыростью. Послышались приглушенные крики.
Вдруг все закончилось.
Кондрат испуганно глянула на инструмент. Взвизгнула и отбросила страшную штуку от себя подальше.
