Не было в ней ничего особенного – скрипка как скрипка. Изящный корпус, изогнутый гриф, веселенькие завитушки колков, матовые потертые струны. Она даже не нагрелась от его рук. Наоборот, при прикосновении она казалась прохладной.
Была только одна странность. Он так много хватался за ее корпус, что на лаковой поверхности должны были остаться следы. Но там ничего не было. След от влажного пальца мгновенно испарялся.
И все же она была холодной.
Гошка посмотрел на свои руки.
Ни ожогов, ни каких-нибудь других следов.
Ничего.
Какое-то время в голову не приходило ни одной дельной мысли: разбить, сжечь, отдать обратно, отнести Наташке? Последние две идеи относились к разряду самых глупых.
Не нравилась Гошке эта скрипка. Очень не нравилась. С ней было связано слишком много непонятного. И необычное поведение соседа, и перемены в его облике…
Да и откуда она взялась такая, вся из себя блестящая и загадочная?
Снежкин сдернул с себя куртку, завернул в нее инструмент и с суровой решимостью встал-с лавочки.
Он хотел разбить ее о первый же столб? Ничто не помешает ему это сейчас сделать.
Или лучше отнести скрипку туда, где Валерке ее дали? В музыкальную школу? Идея с музыкальной школой пришла Гошке на ум сама собой. Поначалу ему совсем не хотелось туда идти. Но, подумав, он решил, что из всех вариантов это самый удачный. И пошел со двора.
Жизнь в музыкальной школе была не менее активной, чем в обыкновенной школе. Только ребята, бегающие по этажам, были чуть спокойней: никто ни на ком не ездил, портфелем по голове не стучал.
У всех были одухотворенные музыкой лица. Почти из-за каждой двери неслась музыка .
– Моцарт, – вздохнул Снежкин, отворачиваясь от одной из таких дверей.
Бетховен, – произнес за его спиной девчачий голос.
Гошка испуганно обернулся.
Последнее время он стал какой-то нервный. Вздрагивал без причины. Вот и этот голос его испугал. Каникулы! Только каникулы могли его спасти!
За спиной стояла низенькая полная девчонка с крысиным хвостиком, на курносом носу сидели маленькие очки, снизу их подпирали пухлые щеки.
Я говорю, это Бетховена играют, – громко произнесла она, словно Гошка был глухой. – Ты заходишь?
Прижав к себе куртку с инструментом, Снежкин замотал головой, пятясь назад. Но сзади, как назло, оказалась стена.
Странный какой-то, – пожала плечами девчонка, входя в класс.
Но тут Гошка очнулся и кинулся следом за ней.
Погоди! – быстро заговорил он, останавливая толстушку. – Где у вас тут скрипки выдают?
