На него в упор смотрел взлохмаченный пацан с лихорадочно горящими глазами. Пацан держал в руке телефонную трубку.
Первым желанием Веснушкина было запустить в неизвестного телефоном и убежать. Но, дернув рукой, он заметил: пацан сделал то же самое. Артем поднял глаза выше, увидел пластмассовую раму и только тогда догадался, что смотрит на свое отражение.
– Алло! – надрывался голос из трубки. – Ну, ты чего там? В гости придешь?
– Да у меня у самого гости, – краем глаза Артем заметил движение. – Слушай, давай я тебе через полчаса позвоню? Мы встретимся, поболтаем… Тут такое происходит!
Коновалов недовольно хмыкнул и дал отбой.
Веснушкин медленно повернул голову.
Из всей квартиры свет горел только на кухне. В ярком прямоугольнике дверного проема застыла невысокая плотная фигура.
– Витька?
Против света лица было не разглядеть.
– Проходи. – Голос был хриплый, незнакомый.
– Эй, ты кто?
Артем наконец расстался с трубкой и пошел следом за странным человеком.
– Или я еще сплю? – неуверенно пробормотал он, испугавшись, что встретит очередного монстра.
– Не спишь, – раздался уверенный голос. – Три минуты как проснулся.
Артем вышел на кухню.
Незнакомец сидел за столом и с блюдечка тянул чай, в руке у него была зажата сушка. Рядом с ним сидела понурая Виолетта и медленно водила ложкой в чашке. При появлении Артема она даже головы не подняла.
– Чай будешь с медом или сахаром? – по-хозяйски стал угощать толстяк. – Впрочем, ты любишь с сахаром. – Незнакомец сделал паузу. – А дружок у тебя оказался настырным, дозвонился-таки.
Перед Веснушкиным сидел невысокий полный старик с бледным обрюзгшим лицом.
– Неправильные вы какие-то! – вздохнул незнакомец. – Сидели бы по своим углам! Так нет!
– Это я уже слышал! – поднял голову Артем.
Толстяк повторял слова белого зверька.
– Нашептали уже! – мерзко захихикал старик. – А ты послушал бы умные речи! Он ведь дело говорил!
Старик поддернул на себе штаны, и Веснушкин узнал его. Артема захлестнула волна ненависти. Кулаки сжались сами собой.
– Гад! – выдохнул он, собираясь врезать сильно постаревшему Витьке. За все эти три сумасшедших дня. За лежание в гробу и прыжки под фонарем, за стоматолога и привидение и за все остальное сразу.
– Сядь, – отмахнулся бывший Телепузик. – Потом руками будешь махать. Разговор есть.
Старик пристально посмотрел на Веснушкина, и тому тут же расхотелось драться, а появилось желание выпить чаю, посидеть, поговорить.
– Не о чем нам с тобой разговаривать! – буркнул Артем, усаживаясь за стол. – Убирайся отсюда. Никто тебя здесь больше не боится и не подчиняется. Понял?
