«Как в романтическом фильме, — подумала я. — Умирает, произнося имя возлюбленной».
Покойный Максим исчез, а в дверях появился Максик.
— Ты куда пропала? Будешь играть или нет, а то Машка и тебе стрижку сделает.
— Ирка, твоя очередь тянуть фант! — влетела в комнату именинница.
«Ничего себе, я тут жизнью рискую, а она веселится!» — рассердилась я.
— Ты чего так смотришь? — удивилась подруга.
— Угадай с трех раз, любимая! — сказала я.
— Макс, иди к остальным, мы сейчас придем, — кажется, все-таки поняла, в чем дело, Никитина. — Ну, что? — спросила она, когда Трофимов вышел.
— Твой жених охамел!
— Не называй его так, он не мой жених! — возмутилась именинница.
— Еще одна встреча с твоим загробным кавалером загонит меня в могилу, и у тебя будет повод снова посетить кладбище!
— Я всегда знала, что ты у меня самая хорошая, — сказала Машка и закрыла дверцу шкафа, увидев влажный сверток с землей.
— Не подлизывайся. Там, кстати, воды в бутылочке почти не осталось, мне пришлось ею обороняться.
— Ничего, сходим в церковь, возьмем. А теперь пошли к остальным, у меня все-таки день рожденья!
Мы много танцевали, дурачились, подшучивали друг над другом, но около десяти всем пришлось разойтись по домам, потому что пришли Машкины родители и ее брат. Я же опять осталась ночевать у Никитиной.
Проснулась я оттого, что почувствовала, будто меня кто-то несет. Приоткрыв один глаз, увидела перед собой только темноту. Наверное, Машкин братец что-нибудь выдумал и теперь раскачивает нашу кровать. Подремав еще немного, я заметила, что лежу как-то странно и неудобно — голова откинута назад и свисает вниз, ноги согнуты в коленях. Нет, что-то не так! Может, я страдаю лунатизмом и ушла спать в какое-то другое место?
Я раскрыла глаза и увидела следующее: меня несут по какому-то темному длинному коридору, который изредка освещается свечами, прикрепленными к стенам. Впереди идет еще кто-то и тоже с ношей в руках. Коридор, должно быть, бесконечный. Нет, наверное, это сон. Я лежу на диване в Машкиной комнате, и мне снится сон. Только почему-то пахнет сыростью, плесенью… Тут человек, шедший впереди, обернулся, и я увидела знакомое лицо мертвого Максима. Я зажмурилась, надеясь, что, когда открою глаза, увижу кого-нибудь другого. Открыла глаза: стоит Максим, а на руках у него… спящая Маша. Ой, что-то мне не нравится этот сон! Незнакомый коридор какого-то подземелья… Максим… Маша завернута в одеяло… Я завернута в одеяло… Максим держит Машу. Стоп, а кто же держит меня?
