Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 6. Рассказы, очерки, сказки | страница 20



Уход за горкой является, таким образом, захватывающим и благородным видом спорта. Но, помимо того, он заставляет вас пережить тысячу волнующих неожиданностей, когда, скажем, вы на головокружительной высоте одного локтя обнаружите среди камней цветущий кустик белого эдельвейса, или ледовой гвоздики, или других, так сказать, деток высокогорной флоры. Да, что говорить: кто не выращивал всех этих миниатюрных колокольчиков, камнеломок, смолевок, вероник, песчанок, крупок, иберисов, и ториц, и римских ромашек, и дриадок, и желтушника, и заячьих лапок, и лаванды, и гусиной травки, и ветрениц, и флоксов, и резухи, и качима, и эдраянта, и всяких богородицыных травок, и ириса пумилы, и олимпийского зверобоя, и оранжевой ястребинки, и девятильника, и горечавки, и роговика, и армерии, и льнянок (не забывая также альпийской астры, ползучей полыни, эринуса, молочая, и мыльнянки, и журавельника, и гутчинсии, и приноготовника, и ярутки, и этионемы, а равно львиного зева, бесчисленного количества других прекрасных цветов, как например, петрокалис, воробейник, астрагал и прочих, не менее важных, таких, как первоцвет, горные фиалки и т. д.), — кто не выращивал, говорю я, всех этих цветочков, не считая многих других (упомяну хотя бы оносму, ацену, герань, багию, и мшанку, и херлерию), тот пусть лучше не говорит о красоте мира: он не видел самого прелестного, что эта суровая земля создала в минуту разнеженности (длившуюся всего каких-нибудь несколько сот тысяч лет). Если бы вы увидели этакую славную подушечку гвоздики Musalae, усеянную самыми розовыми цветочками, какие когда-либо…

Да разве объяснишь? Только тому, кто ухаживает за альпиниумом, ведомы эти наслаждения, доступные одним посвященным.

Дело в том, что владелец альпиниума — это не просто садовод, это коллекционер, что ставит его в один ряд с самыми безнадежными маньяками. Скажите ему, что у вас принялась, допустим, кампанула Мореттиана; вооруженный до зубов, он залезает к вам ночью,

 чтобы украсть ее, готовый ради этого на смертоубийство, потому что без нее ему не жить. Если робость или тучность не позволяет ему пойти на воровство, он начнет приставать, выклянчивая у вас со слезами хоть малюсенький отводок.
 Вот вам за то, что вы перед ним хвастали и кичились своими сокровищами!

Или найдет вдруг в питомнике растеньице без названия, с каким-то зеленоватым торчком.

— Что это у вас тут? — встрепенется он.

— Это? — нерешительно ответит хозяин питомника. — Колокольчик какой-то… Сам не знаю, что такое…