Что не значило, однако, что причины не было.
Уинтергрина это заинтересовало. Можно даже сказать, что он загорелся. Он знал о нескольких безнадежных больных, которых вылечили, значит, неизлечимый рак излечим. Следовательно, проблему можно изъять из разряда неразрешимых и перевести в разряд маловероятных.
Разгадывать же маловероятные вещи было любимым занятием нашего героя.
Теперь, когда ему осталось жить всего полгода, Уинтергрин радостно принялся за дело. Из библиотеки, в которой содержалось описание любых видов рака, он выкопал все случаи спонтанной ремиссии, потом заложил все известное о ней в компьютер: истории болезни, виды лечения, возраст больных, пол, религию, расу, политические взгляды, цвет кожи, национальность, темперамент, семейное положение, рейтинг по Дану и Бредстриту, перенесенные неврозы и психозы и даже любимые сорта пива. Таким образом он запустил в компьютер исчерпывающие данные о пациентах, когда-либо спасенных от рака.
Кроме того, Уинтергрин зарядил компьютер целыми сериями взаимозависимостей между десятью тысячами отдельных, четких признаков, присущих пациентам, и спонтанной ремиссией. Если даже единственный признак, — ну, скажем, возраст, кредитоспособность, любимое блюдо, — можно было бы связать со спонтанной ремиссией, тогда это хоть что-то да значило бы.
В свое время Уинтергрин заплатил за этот компьютер 100 миллионов, это был самый лучший компьютер в мире. И он себя оправдал: за 2 минуты и 7,894 секунды он проделал всю работу и выдал ответ:
— Связей не существует.
Это значило, что спонтанная ремиссия не зависит ни от одного внешнего признака.
Менее волевой человек был бы раздавлен. Более гибкий человек зашел бы в тупик. Гарри Уинтергрина ответ компьютера не только не обескуражил — он его вдохновил.
Решительным жестом он исключил из понятия «спонтанная ремиссия» весь окружающий мир, в том числе и всю Вселенную. Таким образом из факторов, имеющих к ней отношение, остались только его собственное тело и психика, как бы парадоксально это ни звучало.
Теперь он восстал на борьбу с собственным миром, со Вселенной внутри себя. Он снова засел в аптеке, где приготовил адское зелье, которым заполнил огромный шприц. В эту смесь вошли: новокаин, морфий, кураре, влют
— редкий среднеазиатский яд, вызывающий временную слепоту, ольфакторкен — чрезвычайно редкое снадобье, отбивающее запах (им пользуются на фермах, где выращивают скунсов), тимпанолин, временно лишающий слуха (он помогает Сенаторам на некоторых заседаниях); кроме того, в смесь вошла большая доля бензедрина, плюс еще семь наркотических веществ, запрещенных законом, и Бог знает что еще. Кроме того, в зелье вошли глаз тритона и палец собачьей лапы — истинное варево ведьмы!
