И тогда, наконец, после долгих холодных десятилетий, плотина внутри ее мужа рухнула, и его душу затопил поток до сих пор подавляемой любви и жалости.
Он смотрел, как жена, целуя на прощание их сына, касается теплыми юными губами изуродованного временем лица, и из его все еще бесстрастных глаз катились две одинокие, идеально ровные слезинки...
